Приму в дар звездолёт.
Переводчик: T*Jul.
Бета: Алгиз.
Маккой покачал головой, расхаживая по каюте, и посмотрел на вулканца, который без сознания лежал на кровати. Лицо Спока побледнело, дыхание было учащённым, давление очень низкое; в расстройстве Маккой стукнул кулаком по стене, он встретился взглядом со С'Парвой.
читать дальше– Я больше ничего не могу для него сделать, – пробормотал доктор, пытаясь заставить себя принять это неприемлемое заявление. Он заботился о вулканце, быть может, больше, чем позволяла профессиональная этика, и понимание, что все медицинские знания галактики не могли помочь, приводило его в ярость.
– Если ромуланцы узнают это, доктор, – тихо сказала С'Парва, – они поймут, что их командир не тот за кого себя выдаёт. Если Тазол начнёт подозревать... – её голос пресёкся. – Хотя они и физиологически похожи, у ромуланцев нет времени спаривания…
– Тазолу знать не нужно, – произнес глубокий женский голос от двери в их каюту.
Маккой обернулся и увидел Тею, глаза её были устремлены на бессознательного вулканца. Доктора вновь охватил гнев.
– Как долго вы стояли там и подслушивали? – спросил он резко.
– Достаточно долго, чтобы получить подтверждение моим подозрениям, доктор, – ответила ромуланка. Она встретила настороженный взгляд врача. – Вы можете ему помочь?
Маккой качнулся на носочках.
– Если бы я мог ему помочь, – бросил он, – то не стоял бы здесь! – Доктор пытался подальше упрятать свои чувства, но обнаружил, что они не хотят оставить его в покое. – И что же вы собираетесь теперь делать? – спросил он. – Пошлёте Спока в ближайший мусороприёмник и найдёте какую-нибудь новую пешку для роли Претора? – доктор не стал дожидаться ответа. – Если вы не можете исполнять свои обязанности, – с упрёком сказал он, делая шаг ближе к женщине и внимательно глядя на неё горящими голубыми глазами, – значит, у вас нет ничего, даже если вы Претор! Чёрт, – добавил Маккой, найдя козла отпущения, – меня вполне устроит, если Воины свергнут ваше славное правление и вас заодно с ним!
– Не забывайте, доктор Маккой, – прервала его ровным голосом Тея, – что я в состоянии сломать вам позвоночник, если вы выведете меня из себя, – она бросила на него убийственный взгляд. – И будьте уверены, я подозревала природу болезни капитана Спока, – Тея мягко улыбнулась С'Парве. – Ваше предположение, что ромуланцы не подвержены пон-фарру, по сути, верно, – заявила она. – Однако, несмотря на мутации, которые произошли у обоих видов, когда наша биологическая дорога разветвилась несколько миллионов лет назад, некоторые ромуланцы телепатически... восприимчивы к этому... состоянию.
Маккой нахмурился, пытаясь удержать свой нрав в узде. Его не особо волновало, захочет ли Тея сломать ему шею, но ради Спока он заставил себя слушать.
– Вы можете ему помочь?
Тея отошла от врача не ответив, опустилась на колени у кровати вулканца, взяла его безжизненную руку и сплела их пальцы. Другой рукой коснулась разгоряченного лба, движением похожим на ласку.
– Оставьте нас, – приказала она. – У ромуланцев есть методы проникать в разум таких, как ваш упрямый капитан; но я не буду использовать их при вас, чтобы удовлетворить ваше любопытство, – Тея подняла глаза. – Оставьте нас, – повторила она.
Маккой подошёл ближе.
– Не выйдет, – упрямо возразил он. – Спок – мой пациент, и я не привык оставлять бесчувственного человека на милость врагу!
Глаза Теи стали холодными, встретившись с взглядом доктора, она медленно убрала руку со лба вулканца. Когда физический контакт был прерван, капитан беспокойно заворочался, слепо потянувшись к убранной руке.
– Вы обрекаете его на смерть своей мелкой профессиональной ревностью, – заметила она. – Вы отрицаете то, что не в состоянии ему помочь?
Отказываясь сдвинуться с места, Маккой покачал головой.
– Если я не могу спасти его жизнь сейчас, то могу использовать лекарство, которое введёт его тело в состояние гибернации.
Тея печально улыбнулась.
– Попытка остановить неизбежное, – заключила она, её глаза на мгновение закрылись. – Нет... я не могу это позволить. Время не стоит на месте, доктор, и завтра ваш командир будет нужен мне во дворце, – она поднялась с пола, подошла к столу и включила панель связи. Мгновение спустя в комнату вошли Тасме и Секор. – Ступайте с моими личными слугами, – приказала она Маккою. – И вы не побеспокоите меня, пока я не пришлю за вами. Если мне понадобятся ваши медицинские услуги, когда Спок придёт в сознание, я пришлю за вами.
Маккой уставился на двух рабов, но, несмотря на его желание остаться рядом с вулканцем, он был вынужден признать свою беспомощность. «Возможно, Тея знает способ…»
Маккой быстро отвернулся от вулканца.
– Пошли, С'Парва, – пробормотал он, следуя за рабами из комнаты. – Давайте оставим знахаря со своими ритуалами!
Но Тея только улыбнулась, снова опустилась на колени возле вулканца и взяла его руку.
– Иногда знахари могут то, что не под силу медикам, – пробормотала она вслед Маккою. Как только они ушли, Тея снова взглянула на вулканца.
С искаженным болью лицом, он, тем не менее, был желанен – и полезен.
– Ты будешь жить, – прошептала Тея. – Я не могу допустить, чтобы ты умер, потому что никто другой не может сделать то, что должен сделать ты, когда мы доберемся до дворца, – она ждала лишь мгновение, а затем сосредоточилась на вулканце, поднесла руку к его лицу, ища контактные точки.
Сопротивление Тея отмела одной мыслью.
– Теперь ты принадлежишь нам, Спок, – нараспев произнесла она древний ритуал. – Ты принадлежишь мне…
* * *
Разум Спока открылся в черноту, оказавшуюся длинным коридором, только в конце, которого был свет. Но постепенно свет разделился на бледный... отдалённый и интенсивный, который невозможно было проигнорировать. Он направился именно к нему, ощущая тяжесть и нереальность забытого бремени, которое продолжало гореть в нём.
Когда Спок приблизился к свету, то увидел, что у него есть имя, личность. Тея.
Его разум стал сопротивляться: она не должна ничего знать, не должна увидеть план в его мыслях. Она не должна видеть, что его сотрудничество не более чем игра.
Невероятным усилием он вырвался из связи. Чёрные глаза открылись и увидели ромуланку, склонившуюся над ним. На мгновение Спок задумался: может он уже умер и это какое-то мимолетное видение из прожитой жизни. Спок не удивился, если бы поле плотности между двумя вселенными уже закрылось; а сам он сошёл с ума.
Тея.
Он попытался говорить, но слова застряли в горле, когда Спок осознал, что именно произошло. Она без приглашения пришла в его сознание, нашла последнюю искру жизни и поддержала её своей силой, вырвав его из жаждущих объятий смерти. У неё не было времени проникнуть за поверхностные слои сознания, – понял вулканец и расслабился, глаза его закрылись, с уверенностью в том, что план всё ещё известен только ему. Может быть, она купила ещё несколько часов…
Но вскоре Спок почувствовал, что нежные руки ласкают его лоб, убирая влажные волосы с лица. Он попытался отстранить соблазнительные прикосновения, но она сжала его поднятую руку, заставляя посмотреть ей в глаза.
– Без моей помощи, вы умрёте, Спок, – сообщила Тея, её голос доносился как будто издалека.
Он попробовал уйти от слов... но обнаружил, что слишком слаб для этого. Она сломила его сопротивление, – с гневом понял Спок, успокоила логичную часть его разума чем-то опасно граничащим с принятием... равным желанию. Он оставался напряженным и неподатливым.
– Ты не понимаешь, Тея, – ответил Спок не более чем шёпотом. – Наши разумы... не... недостаточно похожи, также… Нет уз... – его голова беспокойно заметалась по подушке, когда он попытался говорить связно. – Не удастся установить связь… не хватит времени... – Спок погрузился в молчание, темнота подошла ближе. Он всё ещё чувствовал её разум, который слегка касался его собственного и отказывался позволять ему потерять сознание.
– Наконец, вы недооценили меня, храбрый капитан, – ответила Тея, её рука медленно опустилась, чтобы успокоить напряженные мышцы спины вулканца. – Нет-нет. Временная связь уже существует; даже вы должны признать, что кое-что чувствуете... – она помолчала, потом осторожно повернула его лицо к себе. – Посмотрите на меня и скажите, куда идти; и я буду следовать вашим приказам.
Вулканец зажмурился, с ужасом поняв, что она права. Как он был глуп, не распознав её соблазнительной природы раньше. В безумии пон-фарра он хотел её. В последней попытке следовать логике, Спок яростно затряс головой, безуспешно пытаясь разорвать связь.
– Я... я не могу, Тея! Это решение на всю жизнь... я не могу остаться с вами! – он почувствовал стыд и отчаяние, вставшие комком в горле. Усилие, которое понадобилось, чтобы сказать это, ранило больнее, чем он мог себе представить. Она была ромуланкой. Она была врагом.
...Она была единственной логичной альтернативой.
– Тс-с-с, – ответила Тея, лаская влажный лоб Спока. – О навечно в Империи никто не говорит. Есть только сейчас... и связь, которую мы разделяем, является временной. Но пока вы остаётесь здесь, ваш разум – близнец моего. Давай, – прошептала она, обнимая и прижимая его к себе с удивительной силой. – Как поклявшийся идти путём Сурака, вы должны понимать, что ваша смерть была бы нелогичной. Ей ничего не добьешься – разве что спасёте своё драгоценное достоинство, – несмотря на едкую правду, в её голосе не было злобы.
– Я восхищаюсь вами за вашу убеждённость, Спок, – прошептала ромуланка, её губы провели линию по шее вулканца, несмотря на его сопротивление. – А теперь вы должны научиться восхищаться собой, – она остановилась, так как сопротивление медленно стало спадать. Тея понимала, что он не знает, кем она была – женщиной из его прошлого, врагом, который обещал для него место много лет назад. – Мы уже встречались раньше, – добавила Тея, стараясь смягчить психические крики, которые били по её разуму. Они угасали медленно, спокойно... пока, как она знала, колебаний больше не осталось. – В другое время и в другом месте, возможно, мы бы выбрали это сами...
С трудом вулканец открыл глаза, сквозь красный туман лихорадки он увидел её лицо, которое оказалось меньше, чем в дюйме от его собственного. На мгновение Спок почти поверил ей. И теперь он знал, что находит её неотразимой, ментально возбуждающей... физически пленительной. И, тем не менее, логика диктовала, что эти чувства возникли из-за его постыдного состояния. Спок сделал глубокий вдох, позволяя боли захватить его.
– Я не... не знаю вас, – он лгал самому себе.
– Тогда узнаете, – пообещала Тея. – И, возможно, в один прекрасный день сможете простить меня за спасение вашей жизни таким образом, – её слова развеялись, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его пересохшие губы, вновь положив руку сбоку ему на лицо. Связь стала глубже, но Тея больше не могла быть в роли спасителя. Она поддалась его потребностям, его мыслям, его желанию. – Я уже почти простила тебя за инцидент с маскирующим устройством, – прошептала она. – Может быть, когда-нибудь ты будешь также щедр.
Не в силах отказать бушующему в теле и разуме аду, Спок ослабев, упал на руки врага. Если он должен жить, – сказал он себе, это может быть его единственная альтернатива. Но... даже если бы Спок мог простить Тею, он не знал, сумеет ли когда-нибудь простить себя за потребность пон-фарра, которая не оставила иного выбора, кроме как ответить ей.
Сконцентрировав разум, он вернулся к фантому времени, пытаясь не дать ускользнуть солёным слезам лихорадки.
Как и ожидал вулканец, результаты осмотра дворца были впечатляющими; но Спок беспокоился и нервничал в присутствии Теи, хотя знал, что выжил только благодаря ей. Пока «Т'Фаварон» низко кружил над дворцом, он смотрел на высокие каменные стены и сияющие силовые поля: за воротами и колоннами по стойке «смирно» стояли ромуланские солдаты, готовые возвестить о возвращении их Претора.
читать дальше«Т'Фаварон», наконец, пошёл к посадочной площадке, Спок же рассматривал входы в огромный двор, мысленно представляя возможные варианты побега. Но даже с железными решётками под напряжением, закрывающими ведущие во дворец двери, он подозревал, что его главная проблема – это поиск пути наружу. Дворец представлял собой лабиринт коридоров, созданных, чтобы быть непроходимыми для тех, кто не провёл жизнь, изучая пути, тайные ходы и тупики. Но взглянув на Тею, Спок понял, что у него одно очевидное преимущество. Через слабую связь с ромуланкой, он мог различить отдельные факты – среди них каким путем она бы выбиралась в том случае, если бы понимала, что необходимо бежать из дворца.
Когда корабль коснулся земли, двигатели мурлыкнули, замолкая. Прежде чем подняться из-за консоли Сарела обменялась взглядами с Теей и затем покинула командирское кресло.
– Коммандер Тавор сигнализирует о том, что войска ждут, госпожа, – наконец сказала она, – и во дворце всё в порядке.
Тея кивнула, затем повернулась, чтобы осмотреть церемониальные одежды, которые теперь носил вулканец. С любопытством наклонив голову набок, она посмотрела ему в лицо – тёмное и безликое из-за вуали.
– Впечатляющее зрелище, Спок, – небрежно сказала Тея, чувствуя постоянное сопротивление связи, он же поднялся на ноги и проводил её к двери. Маккой, С'Парва, рабы и советники пошли следом за ними.
Не удивляясь молчанию вулканца, Тея улыбнулась.
– Так как Претор приобрёл много новых рабов, присутствие Сарелы и меня не покажется солдатам необычным. Если кто-то спросит вас, просто скажите, что мы захватили владения, – она помолчала, и уже другим тоном продолжила. – Быстро пройдите мимо солдат, не обращая внимания ни на кого, кроме армейских офицеров. Как только мы благополучно попадём во дворец, Тавор лично позаботится о вашей безопасности.
– Тавор? – уточнил вулканец.
– Глава армии, – объяснила Тея. – Он знает о моих планах – и знает, кто вы на самом деле. Мы с ним связались ещё на «Рэйвон» задолго до того, как поднялись на борт вашего звездолёта; Тавор согласился защищать вас от таких людей, как Тазол, – она покачала головой. – Но не думайте, что он будет следовать всем вашим приказам, просто потому что вы носите эти одежды. Армия подчиняется ему; и вы – глупец, если попытаетесь использовать свой образ; умрёте, не успев попрощаться с друзьями.
Вулканец выпрямился, мышцы натянулись, как струны.
– Если я буду ранен, ваши планы рухнут. И так как очевидно, что вы не намерены отпустить меня или этих двух офицеров, я не вижу никаких логичных оснований продолжать начатое.
Но глаза Теи загорелись.
– Есть кое-что, что будет держать ваш язык на месте вечно, если это необходимо, – напомнила она вулканцу. – Ваша кровь всё ещё взбудоражена в надежде достигнуть невозможного. Вы не можете отрицать, что лелеете план победы надо мной, а наследие и честь будет держать вас в живых достаточно долго, чтобы сделать то, что должно быть сделано; и не отпирайтесь, что украли часть информации из моего разума.
– Минуточку! – перебил Маккой, делая шаг вперёд. – Я думал, вы сказали, мы будем освобождены после того как осуществится ваш безрассудный план!
Повернувшись и встретившись с обвиняющим взглядом, Тея кивнула.
– И вы поверили слову ромуланца? Вы, разумеется, понимаете, что я не могу допустить, чтобы Союз узнал кто я на самом деле. Даже если заключат мир, среди моих людей всегда будут те, кто не согласится соблюдать его. Поэтому я должна знать, что смогу свободно передвигаться по Империи, не опасаясь раскрытия моей личности.
Маккой побагровел от гнева.
– Тогда в чём смысл? – спросил он. – Если вы врываетесь в Союз, похищаете двух офицеров звездолёта и требуете мира, но при этом собираетесь держать нас в заложниках всю нашу жизнь – то почему думаете, что кто-то поверит вашим обещаниям? Союз не подпишет договор, пока вы держите нас здесь против нашей воли!
– Вероятно, – признала Тея, – но с этой возможностью, я должна примириться. Если станет необходим обмен с Союзом, то ваше присутствие будет полезным. И даже ваши представители должны понять, что возвращение вас троих – риск, на который Претор не может пойти. Союз заключит мир в галактике, доктор. Три члена экипажа звездолёта – хорошая цена.
Маккой молчал, слишком ошеломлённый, чтобы ответить. Он заставил себя вспомнить, что у Спока есть план, и существует нечто важное, за что надо сражаться. Если вулканец преуспеет в восстановлении временной линии, всё будет представлять чисто теоретический интерес. И данные, которые вулканец украл на «Рэйвон» доказывали, что это возможно. Но глядя на фигуру в мантии и капюшоне, он никак не мог понять, что же на самом деле произошло между Споком и Теей... что если вулканец заключил некую негласную сделку с дьяволом.
* * *
Когда Спока и его спутников развели по разным помещениям, Тея направилась по длинному лабиринту коридоров.
В уединённом коридоре, ведущем к кабинету Тавора, был ряд статуй-горгулий, они неискренне улыбались с высокого каменного потолка, и тонкие струйки дыма валили из их ноздрей.
Когда Тея подошла к двери кабинета генерала Тавора, она глубоко вздохнула, потом быстро вошла, используя висевший на поясе ключ. Оказавшись в комнате, она увидела красивого молодого человека, удобно развалившегося в мягком плюшевом кресле за резным деревянным столом. Богатые гобелены свисали с потолка до пола, устланного толстым бордовым ковром, приятно пружинящим под ногами у Теи, пока она пересекала комнату. В углу, перед мягко горящим камином, стоял диван, обитый чёрным бархатном. Она отвела взгляд.
– Тавор, – нежно сказала Тея, наклонив голову, и улучив момент, оценила развитую мускулатуру своего генерала. – Путешествие было утомительным, и я рада оказаться дома во дворце, – она улыбнулась, подходя к столу и наливая стакан эля. Пока Тея смотрела на Тавора, её глаза разгорались. – Я скучала по тебе, мой старый друг, – пробормотала она. – Но... скажи мне... что случилось с Т'Роулном?
Откинувшись в кресле, Тавор не вернул улыбку Претору. Вместо этого, он положил обутые в сапоги ноги на угол стола, потом потянулся, чтобы расстегнуть застёжку на толстом коричневом плаще, генерал не обратил внимания, что после этого плащ упал на пол, его глубокие карие глаза помрачнели.
– Губернатор Т'Роулн был когда-то другом, госпожа, – ответил Тавор, намёк на сожаление прятался за деловым тоном. – Будучи детьми, мы вместе играли, – он помолчал. – И всё же человек, который пытался штурмовать ворота дворца, не был похож на воина, которого я когда-то знал.
Отпив синего эля, Тея скользнула в соседнее кресло, закинув ногу на ногу.
– Я очень жалею о его смерти, Тавор, – пробормотала она, рассеянно глядя на блики света на длинных до плеч, чёрных волосах генерала. – Но... он действительно... сошёл с ума?
Тавор вежливо кивнул.
– Возможно, – согласился он. – Но были и другие инциденты, – генерал помолчал, его лицо отразило подозрение. – Я получил известие о нескольких подобных инцидентах по всей Империи. На Калора Шесть вспыхнули беспорядки, когда губернатор С'Лимоу освободил несколько политических заключенных, – тон его стал мрачным. – Как и у Т'Роулна, у него не было никаких объяснений этой несанкционированной акции, – с тонких губ ромуланца сорвался вздох. – Есть и другие, мой друг... слишком много, чтобы перечислять.
Тея отставила эль в сторону: Тавор так редко выражал эмоции, но теперь, казалось, что от могучего тела и дисциплинированного ума исходила усталость.
– Какие ещё? – она ощутила холодок, пробежавший по спине, когда вспомнила, что почувствовала в разуме Спока, устанавливая связь.
«Безумие... две недели, чтобы создать вселенную... или увидеть гибель...»
Сначала она попыталась принять это за ещё один признак пон-фарра – безумие вулканца, его последний срок. Но когда вспоминала передачу, перехваченную с «ШиКахр» несколько дней назад, её глаза расширились. Собственные слова, обращённые к Сареле, вернулись к ней: «У меня сложилось впечатление, что их корабль... заманили в Канусианскую систему под ложным предлогом. Странно...»
Тея сдержала внезапный страх, рождённый совпадением.
– Тавор, ты сказал, были и другие инциденты, – напомнила она.
– Да. Я... сегодня вынужден был убить четырех моих солдат, госпожа, – сказал он очень тихо. – Я выполнял обычную проверку готовности к вашему возвращению, когда один человек попытался убить моего старшего лейтенанта. Завязался бой... и четверо мужчин – мертвы, – генерал покачал головой. – Согласно медицинским консультантам, вскрытие показало обширные нарушения в коре головного мозга, как если бы мозг каждого человека подвергся некоему... «короткому замыканию», – он на мгновение заколебался. – И хотя я ещё не получил медицинской информации по губернатору Т'Роулну, подозреваю, что результаты будут те же.
Тея встала, машинально направившись к двери. Но перед тем как выйти, повернулся к Тавору, её глаза смягчились.
– Я должна допросить вулканца, – объяснила она. – Может быть, он знает что-то ценное.
Но Тавор пристально посмотрев на Претора, встал и подошёл к ней.
– Тея, он... тебя волнует или нет?
Долгое время женщина не отвечала.
– Он является инструментом, мой старый друг, – сказала она, наконец, оказавшись не в состоянии встретиться с вопрошающим взглядом тёмных глаз.
– Но он расшевелил вашу кровь, – без осуждения предположил Тавор.
Закусив губу, Тея осторожно коснулась руки молодого человека, наконец, подняла глаза, потом быстро отвела взгляд.
– Да, – прошептала она, удивляясь, почему чувствует себя виноватой из-за этого признания. – И мне жаль, – Тея помолчала, борясь с незнакомыми чувствами. – Если я когда-то верила, что смогу отделить себя от него... сдерживаться... я была дурой, Тавор, – она взглянула на него вновь, затем протянула руку, чтобы приласкать надеющиеся черты лица. Но так как генерал отвернулся, её рука медленно опустилась.
– Я буду ждать, госпожа, – прошептал он. – И буду защищать выбранного вами спутника с таким же пылом, какой приберёг для вас.
Мгновение Тея просто смотрела ему в спину, затем развернула лицом к себе. В свое время она уважала Тавора, как хитрого воина, потом полюбила. Но когда Тея открыла рот для ответа, то не нашла, что сказать, ничем не искоренить внезапной боли, которая поднялась в её душе. Очень осторожно, Тея провела ладонью по шее генерала.
– Станет ли нам легче, мой друг, – мягко сказала она, – но можете быть уверены, что чувств вулканца, как вы их себе представляете, для меня не существует. И... как и любое живое существо, не думаю, что смогу долго жить в пустоте одиночества, – Тея почувствовала, что её лицо потемнело от стыда и раскаяния. – Я... буду счастлива… зная, что вы ждёте.
Тавор глубоко вздохнул, потом кивнул.
– Время истекает, госпожа, – сказал он, тон его вновь стал деловым. – Остальные губернаторы скоро окажутся у ворот дворца.
С нежной улыбкой, Тея кивнула... и заставила себя отвернуться от тёмных глаз, которые хотели её.
* * *
Оказавшись в роскошных покоях Претора, Спок начал обдумывать предстоящий вечер. Он взглянул на богато украшенные часы: осталось менее четырёх часов до начала Трибунала. Но рассматривая комнату, Спок позволил себе немного расслабиться. Во многих отношениях, дворцовые покои Теи были почти такими же, как дом Сарека.
Чёрные бархатные шторы, полностью закрывали одну из стен; открыв их, вулканец обнаружил огромное стеклянное окно, которое выходило на небольшой пруд. На горизонте садилось голубое солнце Ромула, отбрасывая длинные тени через всю комнату. Против другой стены, обращённый к просторной гостиной, стоял великолепный стол, сделанный из чистого серебра; мягкий диван, обитый синим бархатом, покоился в центре комнаты; как часовые, у резной деревянной двери, стояли мраморные статуи, представляющие Древних ромуланцев. За другой дверью, ближе к задней части гостиной, располагалась спальня.
Спок сел на диван. Рассматривая своё незавидное положение и размышляя над тем, что осталось менее восьми дней, он инстинктивно знал, что был один внутри себя. С'Парву и Маккоя быстро увели в отдельные покои через длинный лабиринт коридоров и проходов, по которым невозможно вернуться назад, и Тея ясно дала понять, что они не будут воссоединены до окончания Трибунала.
Как по команде, резные двери, ведущие в коридор, распахнулись, и в комнату быстро вошла Тея уже одетая в повседневную ромуланскую одежду. Лицо её казалось ярче, и даже Спок не мог отрицать тот факт, что она действительно привлекательна.
Он отбросил эту мысль прочь, делая шаг вперёд и пытаясь унять тревогу, которая стала его постоянным спутником.
Кивнув головой, Тея встала прямо напротив вулканца, разглядывая мягкую коричневую тунику, которую он теперь носил. Мантия была аккуратно сложена на кресле у стола, и она взглянула на чёрное напоминание об ответственности лишь мельком.
– Сегодня мы должны изменить две цивилизации, Спок, – едва слышно заявила Тея, и ещё с минуту молча, наблюдала за ним. – Я сожалею, что было необходимо обманом вовлечь вас в это, – наконец произнесла она. – Но... вы должны понять, что сбежать из дворца невозможно, и не можете не признать, что других альтернатив нет? – помолчала, потом уселась на краешке дивана. – Останьтесь со мной, – сказала Тея так же небрежно, как если бы спрашивала о чём-то не важнее времени суток. – После сегодняшнего вечера, когда губернаторы признают вас в качестве Претора, не будет ничего, что мы не сможем сделать.
Глаза Спока закрылись; несмотря на её слова, он, тем не менее, не удивился, если бы она пыталась поддеть его.
– Вы знаете, что я не могу остаться, Тея, – заявил Спок. Но заметил, что машинально уселся рядом с ней. – То, что мы вместе не запрещает мне принять любое другое решение – и вы уже заявили, что о «навечно» в Империи не говорят.
Прикусив нижнюю губу, Тея тихонько засмеялась... почти саркастически.
– Значит, мы по-прежнему не более чем враги, – заключила она. – Не более чем две противоборствующие фракции, поклявшиеся в своём долге. Это всё? – Тея покачала головой. – Нет, не отвечайте. Никому из нас не нужно слышать то, что уже видно в ваших глазах, – с минуту она колебалась, когда же вновь заговорила, тон её был только деловым. – Знаю, что вы не глупы, Спок. И не буду тешить себя верой в то, что вы не осознаете, что произошло в этой вселенной, – Тея отвела взгляд, её глаза были отрешёнными и нечитаемыми.
Вулканец молчал, потом поднял бровь.
– Я знаю об изменении времени.
Тея кивнула.
– Спок, пока вы спали, я видела в вашем разуме планы, – сообщила она, взяв себя в руки. – Но полагаю, вы не сможете украсть корабль, а затем попытаться устранить изменение? Знаете, что успех в этом предприятии уничтожит вас?
– Я осознаю последствия, – ровным голосом заявил Спок. Отчего-то он не удивился, узнав, что она снова разгадала его.
– Вы? – Тея внезапно рассердилась. – Вы действительно понимаете? Если успешно вернётесь назад во времени, чтобы предотвратить изменение моими агентами временного потока, то убьёте себя! Вы теперь часть этой вселенной, как ваше альтернативное «я» – часть другой. Вы не можете вернуться назад во времени, уничтожить моих агентов, и надеяться просто сделать шаг назад, в вашу альтернативную жизнь! Ибо если временной поток будет скорректирован, если Первая История будет восстановлена, вы, человек из Второй Истории – исчезнете!
Вулканец снова кивнул.
– Я готов принять эту возможность, – но это была мысль, которая мучила его с самого начала. – Однако, – добавил он, – если выберу свою жизнь, ту, какую знаю сейчас, а неисправленную, то я не более чем убийца. Если я захочу остаться с вами и не приложу никаких усилий, чтобы исправить сделанное, то обреку целую Вселенную на вымирание.
Тея глубоко вздохнула, откинувшись на диван, она положила голову на нереагирующую руку вулканца.
– Вы умрёте, – просто заявила она, подчёркивая каждый слог в попытке заставить себя поверить в это. – В момент, когда вы шагнёте назад во времени и остановите агентов, уничтоживших корни Федерации, вы перестанете существовать. История вернётся к тому, что было раньше – с вами и мной на противоположных сторонах галактики.
Вулканец надолго замолчал.
– А если я представлю основные Положения Дисциплины губернаторам сегодня вечером, только чтобы позже вернуться назад во времени и вмешаться в миссию ваших агентов, Положения в лучшем случае будут иметь ограниченное влияние. Изучи ваши советники более тщательно последствия длительного изменения времени, они бы поняли, что изменения, которые вызвали агенты, не могут выдержать напряжения Вселенной. Сознание тех, кто родился во Второй Истории, уже стремится вернуться в первоначальное состояние. Тея, в конце концов, если не попытаться исправить ущерб, мы все умрем, – он задумчиво помолчал. – Вселенная нестабильна молекулярно, чтобы выдержать изменение, которое возникло в результате осуществления вашего плана завоевания галактики.
– Плана моего отца, – устало исправила Тея, внимательно глядя на вулканца, её интересовало: была ли это просто ещё одна уловка или же нет. Но когда вспомнила, что сказал Тавор, почувствовала беспокойство. – Если то, что вы говорите, правда, – задумчиво сказала она, – тогда вы умрёте в любом случае, – Тея помолчала, чувствуя, как её жалит истина собственного заявления.
– Есть альтернативы смерти, – ответил Спок, ощущая её усталость. – И хотя не знаю, что произойдет, если вы выберете эту альтернативу, я вас уверяю, она существует.
Подавшись вперёд, Тея позволила своим глазам встретиться с глазами вулканца.
– Какова ваша альтернатива, Спок? – желая знать это, она уже понимала, что немало бы сделала, чтобы сохранить ему жизнь, удержать его рядом.
– Идёмте со мной, – ответил он без запинки. – Поскольку вы – рождены Первой Историей, логика подсказывает, что вы можете свободно существовать в любой среде.
Отвернувшись, женщина встала, сделала несколько шагов, потом остановилась.
– Присоединиться к вам? – повторила она с горьким смехом. – После всего, что я сделала, чтобы привести вас сюда, вы просите меня присоединиться к вам в разработке плана, который будет означать ваше исчезновение?
– Вы уже знаете, что структура вселенной Второй Истории не выдержит, – возразил вулканец, поднимаясь, чтобы стать позади Претора. – И даже если вы не присоединитесь ко мне, через несколько дней это станет не важно, – он помолчал. – Спросите научных консультантов. Скажите им, чтобы искали гипотезы. Вы обнаружите, что осталось менее восьми дней для исправления этой ситуации. Тея, если мы не будем действовать, потом будет слишком поздно. Рана времени заживёт; и все мы окажемся в ловушке безумия, от которого нет лекарства.
– Нет! – поворачиваясь, сердито запротестовала Тея. – Это невозможно! – но знала, что это не так. – У людей Второй Истории нет других воспоминаний! Они знают только то, что знают! – она зажмурилась.
– Вряд ли, – спокойно заявил вулканец, схватил её за плечо и повернул лицом к себе. – Наука о разуме – это наука, которую нелегко понять. Кажется, что мысли и память даже преодолевают расстояния между временем или вселенными. И в вашей Империи и в моём Союзе разумы Второй Истории будут скрещиваться с самими собой. Разум, в конечном счёте, стремятся воссоздать его родную среду – даже если единственным способом достичь этого будет постоянная связь с этой реальностью. Всё остановится, Тея, всё, что вы знаете. – Он теперь не делал никаких усилий, чтобы скрыть свои знания; всё, что она хотела знать, Тея, несомненно, могла выведать через связь.
– И какая мне польза от присоединения к вам? – задумалась Тея. – Даже если бы я поверила, что вы... что бы я получила, помогая вам вернуться назад во времени?
Вулканец отвернулся, прикоснувшись к её разуму, как будто чтобы хоть как-то успокоить исходящую от ромуланки душевную боль.
– Мне нечего предложить, – ответил он, чувствуя нелогичную печаль от этого заявления. – Если бы я мог...
Тея долго не двигалась. Затем, очень осторожно, протянула руку и положила её на плечо вулканца.
– Есть кое-что, что вы всё ещё можете предложить мне, – сказала она мягко. – Я думаю, вы знаете, что это.
Глядя в тёмные глаза, вулканец покачал головой.
– Как я могу остаться с вами, если больше не существую? – спросил он, легко читая мысли. – Если мне удастся остановить агентов, я даже не могу предложить себя в качестве заложника.
– Тогда останься со мной там! – вопреки всему попросила Тея, проклиная себя за его магнетизм. – Останься со мной в прошлом Земли – эта планета считается такой красивой весной! Мне незачем возвращаться сюда, – добавила она. – Если Вселенная восстановится, то будет не лучше, чем раньше. Империя останется такой же, как была в Первой Истории. Мои люди будут продолжать умирать в пределах границ Нейтральной Зоны, пока ваша Федерация процветает!
Взгляд вулканца смягчился, но он покачал головой.
– И всё же вы знаете, что не можете их покинуть, – указал Спок. – Если поможете мне, то когда вернётесь в Первую Историю, только у вас останутся воспоминания о том, что произошло в обеих реальностях.
– Прекратите! – запротестовала Тея, не желая слышать остальное. – Нельзя сказать, что я буду единственной, кто помнит – даже если бы я смогла присоединиться к вам! Когда вы вернётесь в Первую Историю...
– Меня больше не будет, – мягко сказал вулканец. – Вы сами сказали об этом, и знаете, что это правда.
Тея закусила губу, пытаясь сосредоточиться на теории, которая вдруг показалась слишком сложной.
– Значит... если сможете перехватить моих агентов, вы не намерены даже попытаться вернуться сюда... в данный момент времени, – очень тихо пробормотала она.
– Я не могу вернуться, Тея, – ответил Спок. – Когда временная линия будет исправлена, Спок из Второй Истории перестанет существовать.
Заставив себя рассмотреть невыразимую возможность, Тея схватила руки вулканца.
– Тогда что будет с тобой? – спросила она, проклиная ответ прежде, чем он пришёл.
– Если я добьюсь успеха, – ответил вулканец, не предпринимая никаких усилий, чтобы освободить свои руки, – то это не важно. Жизнь, которую я ищу – жизнь моего второго «я» из Первой Истории, автоматически будет восстановлена. Всё что случиться с человеком, которым я сейчас являюсь, не имеет значения, потому что он – не более чем призрак.
– Это не неважно! – возмутилась Тея. – Как можете вы, вулканец, поступать так? Как можно планировать перемещение в прошлое Земли, зная, что, по сути, совершаете самоубийство?
– Это не только моя жизнь, Тея, а также жизнь миллиардов людей. Если у меня получится, любой, кто будет сопровождать меня в прошлое Земли, не сможет вернуться в будущее, кроме вас, если захотите присоединиться ко мне. Как я уже говорил, вы – рождены Первой Историей, поэтому устойчивы к парадоксам путешествия во времени. Однако помните о тех, кто не обладает такой устойчивостью – их жизнь будет потеряна из-за безумия, поразившего как Империю, так и Союз, – он качнул головой. – Я не могу допустить, чтобы мои желания встали на пути того, что должно быть... и не верю, что вы на такое способны.
Отвернувшись, вулканец надолго замолчал.
– Есть вероятность, что я просто исчезну в момент, когда сорвётся миссия агентов, – наконец продолжил он, пытаясь игнорировать ужас, что читался в глазах Теи. Было слишком просто позволить ей убедить его... просто соскользнуть в некое «логичное» безумие, заявляющее о своей правильности.
– А если вы ошибаетесь? – спросила Тея, однако, не желая ответа, махнула рукой и отвернулась. Но через минуту снова взглянула на вулканца, когда она заговорила, в её голосе ощущалась безнадежность. – Спок, на этот раз вы проиграли мне или вы не согласны с этим?
– Тея, победа приходит только тогда, когда нет никаких дальнейших альтернатив, – ответил вулканец. – А в этот раз всё ещё есть выбор, – он удерживал её пристальный взгляд. – Почему это должно оспариваться? – спросил он, пытаясь держать эмоции в узде, а логику на переднем плане. – Если вы действительно стремитесь к миру, почему мы не можем действовать вместе?
– Если «действовать вместе» означает вашу смерть, как побочный результат, вы должно быть уже сошли с ума, думая, что я соглашусь! – огрызнулась она. – И вы, конечно, понимаете, я избрала вас не только для того, чтобы изображать Претора! – Тея отошла, встав возле большого серебряного письменного стола. Она сердито хлопнула ладонью по гладкой поверхности, её глаза опасно сузились. – В Империи нет человека, ради которого я бы рискнула, кроме вас, Спок. Вы один можете быть со мной, как равный, – она заставила себя посмотреть на него, чтобы удержать холодные чёрные глаза. – Вам необходим прямой ответ? Вы вынуждаете меня отказаться от ромуланской гордости и сказать, что я выбрала вас для себя вдобавок к моей миссии? Если так, то говорю вам это теперь – без стыда и без гордости, – она почувствовала чуждые ей слезы, но заморгала их, прежде чем они смогли упасть. – Вы мне нужны. Империя нуждается в вас... Что же ещё?
– Джеймс Кирк, – без колебаний пробормотал вулканец. – И другие, подобные ему, неудовлетворённые жизнью в вашем изменённом, ударившем по ним времени, – он боролся с человеческой кровью, пробудившейся в его жилах. – Я восхищаюсь вами, как лидером; уважаю вас, как ромуланку, – не давая ей шанса ответить на то, что могло показаться ослаблением его позиций, Спок продолжил. – Однако, согласившись остаться в этом месте и в этом времени, я бы вряд ли смог уважать своё решение. Вы должны понять, что, если моя связь с Джеймсом Кирком превзошла даже бездну пространства и времени, то моей первейшей ответственностью является, и, по-видимому, всегда являлась – ответственность перед ним и «Энтерпрайз», – это было просто слово, всего лишь несколько согласных и гласных... с пока ещё необъяснимым значением.
– Если бы мы оба были ромуланцами, – продолжал он, осторожно прощупывая свои чувства, – для меня бы... было бы честью... принять то, что вы предлагаете. Но мы даже не из одной вселенной, вы и я, – Спок покачал головой, а незваная грусть резанула чуть глубже, чем сожаление, медленно точащее броню вулканца. – Мы не принадлежим друг другу, Тея, ни здесь, ни в той, другой вселенной. Вы должны признать это, – он старался быть аккуратным со словами, которые с трудом приходили к нему. – Мы – две отдельные реальности... и всегда будем.
Глядя в тёмные глаза, Тея не ответила. Делая или не делая что-либо, она всё равно бы потеряла его. И неважно просто исчез бы он или сошёл с ума, вместе у них будущего не будет. Тея поняла это, глядя в глаза фантому, созданному жадностью старика, стремившегося к галактическому господству. Её отец был дураком... и снова завещал ей печаль. Она повернулась к двери.
– Я должна поговорить с советниками, – заявила Тея, и её голос стал холодным и резким, когда она приняла тот факт, что не может надеяться удержать его.
Спок слегка покачал головой, подошёл сзади к ромуланке и осторожно коснулся её.
– Тея, если поможете мне, то вам достанутся знания, полученные во Второй Истории, вы сможете применить их после того, как временная линия будет исправлена. Мы можем заключить мир, но не здесь, – он прижался щекой к её макушке. Из-за всё ещё открытой связи между ними её потерю было трудно игнорировать; а также независимо от их различий, Спок не мог не чувствовать... вообще. Меньше, чем вулканец, меньше, чем человек, – подумал он. Завис где-то посередине. И если ему суждено умереть, минута нежности была роскошью, которую он мог себе позволить.
– После того, как временная линия будет в порядке, – продолжал он, – вполне вероятно, что Спок, который существует в Первой Истории, сохранит некоторые воспоминания об этой реальности. Вторая Истории была – есть сейчас, а фактические данные указывают на то, что высшее сознание не может забыть всё, что с ним случилось, – он помолчал, рассеянно проведя ладонью по её руке. – И если моё второе «я» запомнит, вы можете обратиться к нему. Если нет, заставьте его вспомнить. У вас есть знания об обеих Историях, а также телепатические способности. И вы должны использовать эти возможности для создания мира между нашими народами в устойчивой Вселенной.
Дрожа, Тея едва заметно кивнула, потом отошла, рука вулканца упала.
– У меня есть гарантия? – наконец спросила она. – Какое обещание может дать фантом, чтобы оно выдержало расстояние между вселенными?
Спок задумался.
– Я даю слово, – пообещал он. – И его. Другой Спок – это моё отражение, он не сможет отвернуться от вас. Он прислушается к вам, и даже поможет с Союзом, в том виде в каком он существует в Первой Истории. Тея, заставьте его вспомнить, – горячо повторил Спок. – Для нас это единственная альтернатива.
Повернувшись, она посмотрела в глаза вулканцу.
– Вы просите меня отправиться с вами в путешествие во времени, уничтожить достижения Империи, хотя они могут быть сомнительными и увидеть, как в результате умрёт Вселенная. И всё же, несмотря на это безумие, я не могу найти в себе силы отказать вам.
Спок начал было говорить, но Тея остановила его, быстро прижав ладонь к груди вулканца, ощущая тихий стук сердца.
– Я не хочу потерять вас, – призналась Тея, – но также не хочу держать вас здесь, если вы никогда не сможете остаться со мной, не горюя о том, что потеряли во вселенной, которую никогда не видели, – она отвернулась, чувствуя тяжесть ответственности, снова лёгшую на её плечи.
– Если мои советники смогут предъявить мне какие-либо доказательства в поддержку ваших утверждений, может быть, я помогу вам. Если нет, то... – её голос пресёкся. – Если нет, то вы будете свободны и сможете вернуться на «ШиКахр». Спок, вас намного легче заменить, чем вы можете себе представить, – продолжила Тея, ощущая колкость своих слов, но понимая, что ей необходимо снова поставить стены на место. Она опять должна стать Претором... хотя бы на время пока находится в этой комнате.
– Спок, есть кое-что, – заявила Тея, когда её ладонь легла на ручку двери, – есть кое-что, что вы никогда не сможете забыть. В любой вселенной, в любое время, придёт день... или ночь, проведённая в одиночестве, одинокая... когда вы пожалеете о потерянной связи между нами.
Вулканец болезненно закрыл глаза.
– Я знаю это, – прошептал он слова, странно звучащие в его ушах. – Я жалею сейчас... и, может быть, пожалею в другой вселенной, – Спок протянул руку, но коснулся лишь пустоты, так как Тея отстранилась.
Она коротко кивнула, когда маска власти твёрдо села на место.
– Я тоже, Спок, – пробормотала Тея и выскользнула в коридор. – Я тоже…
* * *
Тея прошла по длинному коридору, сделала несколько поворотов, и, наконец, попала в тупиковую ветвь лабиринта. В самой глубокой части тупика была железная статуя, изображающая рогатого демона стоящего с распростёртыми руками. Пустые глазницы горели вечным огнем Ромула, и красный дым валил между длинных чёрных клыков. Демон улыбался... почти злорадно.
Импульсивно, Тея опустилась на холодный каменный пол, рассеянно коснувшись раздвоенных копыт зверя. Её глаза закрылись. Будучи ребёнком, она часто молилась Беттатан'ру – просила Лорда-демона для себя подходящего партнёра, красивого Воина, уважаемого и способного оказывать уважение в ответ. Она посмотрела в чёрные глаза, и почувствовала ожесточённость.
– Даже вы, друг моего детства, – задумчиво сказала Тея. – Даже вы покинули нас и вернулись на свои туманные небеса. – У неё вырвался смех, когда она посмотрела в пустой, тёмный коридор.
Глаза зверя засверкали, но Тея снова засмеялась.
– Я рассердила вас святотатством? – поинтересовалась она, в её голос закрался намёк на горечь. – Или вы не более чем глухой камень и металл? – Тея покачала головой, думая о разговоре с вулканцем. – Логично, что он выбрал путь, который выбрал. Но когда даже Древние отворачиваются, Беттатан'ру... я должна спросить о своей лояльности... – она поднялась с пола, чувствуя себя, как маленькая девочка во дворце своего отца, которая часто прокрадывалась в запретный Коридор Зверя.
– Сразите меня, – попросила Тея, глядя с ромуланской страстью в пылающие красные глаза. – Ибо, если вы не сделаете это... я буду считать, что ваши силы ушли – и вы не более чем дешёвое железо, из которого мои предки создали вас!
Она ждала.
Глаза зверя горели.
Через мгновение, Тея повернулась спиной к Лорду-демону. Она пошла прочь, выбрав коридор, который ведёт в центральный вычислительный центр.
Тея не оглянулась... а зверь не вмешался.
* * *
Казалось, прошли часы, когда в жилые помещения Претора открылись двери. Тея вошла медленно, теперь в чёрных одеждах положенных её титулу, но с откинутым капюшоном.
– Я говорила с моими советниками, – сказала она, не встречаясь с ожидающим взглядом вулканца. – И, к сожалению, они согласны с вашими расчётами, – Тея замолчала, когда же снова заговорила, её тон стал более мягким. – В Империи произошло несколько... инцидентов, также как и в вашем Союзе, – пробормотала она. – И... кажется, осталось очень мало времени, – наконец, Тея посмотрела в глубокие чёрные глаза. – Спок, почему вы не сказали мне об этом раньше?
Вулканец внимательно посмотрел на неё.
– А вы бы поверили?
Она быстро отвела взгляд.
– Я также была проинформирована советниками, что Воины, скорее всего, не позволят вам отправиться в прошлое Земли, если узнают о вашем плане. Тазол уже вызвал Племенных королей, – Тея мимолётно улыбнулась. – Ничего необычного по своей сути, но не трудно догадаться о причине. Он явно подозревает – и я не сомневаюсь, что, в конечном счёте, соберёт достаточно Воинов и нападёт на дворец. Но сейчас нет времени продолжить игру.
Вулканец опустился на диван, когда Тея заняла кресло на другом конце комнаты. По какой-то причине ему, до сих пор было больно слышать горечь в её голосе... и вспоминать о нежности, которую он ощущал в её сознании во время пон-фарра. Но Спок прогнал эти мысли прочь.
– Мы должны действовать быстро, – заявил он. – Какое решение вы приняли?
Тея поднялась и начала ходить по комнате.
– Я решила помочь. Вы, Сарела и я отправимся на «Т'Фаварон» в прошлое Земли, – она пристально посмотрела ему в глаза, подошла и встала перед ним. – Поскольку советники также сообщили, что ваша жизнь будет кончена, как только вы перехватите моих агентов, – холодно продолжала Тея, – я чувствую себя вполне готовой начать. – Она превратила чуждое чувство любви в знакомые чувства гнева и ответственности – чувства, с которыми хорошо знала, как справляться. – Я была дурой, Спок, – добавила она. – Дурой, поверившей, что сможет быть чем-нибудь большим, чем ромуланкой. Я принимаю это сейчас, так же, как принимаю то, что Империя не может позволить себе погибнуть из-за ошибочного плана моего отца.
– Вы отказываетесь от возможности мира между Империей и Союзом? – спросил Спок. Он пытался дотянуться до связи, но та вдруг стала такой же далёкой и недоступной, как другая вселенная.
– Мы – раса воинов, – напомнила Тея, её глаза сияли ярче, чем обычно. – Спок, возможно, это не значит, что в какой-то другой вселенной есть иной путь.
Вулканец отметил, что она не ответила на вопрос прямо.
– Тея, есть и другие, кто должен сопровождать нас в этом путешествии, – осторожно сказал он.
– Джеймс Кирк, – заключила Тея, тоном, граничащим с презрением. Она наклонилась ближе. – Когда я встречалась с вами прежде, в другой временной линии, я тогда узнала, что он был чем-то особенным для вас, – Тея на мгновение замолчала. – Он заслуживает того, что вы делаете, Спок? Может ли один человек стоить целой вселенной?
Вулканец ответил прямо и без колебаний.
– Да. И вы должны понимать, что причина не только в Джеймсе Кирке. Мы уже говорили о ней, а советники подтвердили. Тея, менее чем за одну стандартную неделю безумие распространиться по всей Империи. Этот факт нельзя отрицать.
На губах Претора мелькнула улыбка.
– Возможно, – небрежно сказала она. – Но я удивлюсь, если вы солгали, если Джеймс Кирк ещё глубже в вашей крови, чем Вулкан! – Тея махнула рукой. – Но не в этом дело. У нас нет времени, чтобы спорить о лояльности. Если собираемся заняться вашей миссией, мы должны уйти до того как Тазол и его люди начнут наступление на дворец, – она колебалась лишь мгновение. – Другие ваши друзья – доктор и кателланка останутся в компании моих личных охранников, – Тея снова улыбнулась. – Было бы глупо отказаться от всех старших карт; и если вы сказали неправду, то ваша ложь будет оплачена их смертью.
Вулканец знал, что ему не нужно беспокоиться об этом; и был почти рад, что Маккой и С'Парва избавлены от перехода. Они просто тем или иным способом шагнут назад в свои другие жизни.
– Даже если у меня получится, – заявил он, – Тазол всё равно будет знать, что случилось. Он из Первой Истории, и не изменится как только временная линия восстановится. Если Тазол сопротивляется вашей власти сейчас, он будет продолжать это делать в Первой Истории.
Тея в лёгком недоумении покачала головой.
– Не всё ли вам равно? В любом случае, не беспокойте себя вопросом, что случится, если мы оставим дворец – ни вы, ни я никогда не вернёмся.
Спок вопросительно поднял бровь, услышав обречённость в её заявлении.
– И куда вы пойдете, Тея? – спросил он. – Я не верю, что вы так легко уступите титул Претора.
С улыбкой, женщина кивнула.
– В вашей вселенной было сказано, что ранг обладает определёнными преимуществами. То же самое и здесь. Даже если я не надеюсь противостоять полномасштабной атаке на дворец, я добуду силы на это, как только вернусь из прошлого Земли. Мои ближайшие советники уже отправились на три корабля нашего Флота, и готовятся предложить власть и богатство офицерам в обмен на помощь в поражении Тазола и его людей. Как только станет ясно, кто замешан в заговоре с целью свержения Претора, Тазола можно казнить. В то же время, – продолжала она, – я приказала эвакуировать дворец. Когда дурак нападет во имя традиции и чести, он будет атаковать не более чем пустые стены.
– Отлично, – прошептал вулканец. – Однако если вы хотите сохранить хоть какую-то надежду на установление мира с Союзом – с Федерацией, – поправился он, – мы должны взять Джеймса Кирка в прошлое Земли. Хотя моё альтернативное «я» сохранит определённые воспоминания о том, что произошло во Второй Истории, одного его слова будет недостаточно. Вам понадобится влияние Кирка.
– Влияние человека, который отнял вас у меня? – спросила Тея, подняв брови. Её глаза потемнели, она отвернулась. – Хорошо, – наконец согласилась Тея, когда вмешалась её логика. – Однако имейте в виду, что вы оба будете под моим наблюдением. И любая попытка сделать больше или меньше того, что я прикажу, приведёт не только к вашей смерти, но и его.
Вулканец склонил голову в знак согласия. По крайней мере, он будет с необычным человеком перед лицом небытия, наверняка неизбежного, если они добьются успеха в уничтожении ромуланских агентов во времени.
– Я готов, Тея, – заявил Спок, не позволяя себе роскошь подумать подольше. Слишком удобно изменить своё решение. Здесь у него была жизнь, звездолёт... и надежды на будущее с ромуланским Претором. А другая временная линия предлагала лишь краткие проблески разума его альтернативного «я»... и это не могло помочь. Но интересно, что он будет чувствовать, став тем, кого никогда не знал... и как будет реагировать Кирк, когда узнает, что он тоже должен превратиться в призрака во времени.
Обзорам
Бета: Алгиз.
Глава двадцатая
Маккой покачал головой, расхаживая по каюте, и посмотрел на вулканца, который без сознания лежал на кровати. Лицо Спока побледнело, дыхание было учащённым, давление очень низкое; в расстройстве Маккой стукнул кулаком по стене, он встретился взглядом со С'Парвой.
читать дальше– Я больше ничего не могу для него сделать, – пробормотал доктор, пытаясь заставить себя принять это неприемлемое заявление. Он заботился о вулканце, быть может, больше, чем позволяла профессиональная этика, и понимание, что все медицинские знания галактики не могли помочь, приводило его в ярость.
– Если ромуланцы узнают это, доктор, – тихо сказала С'Парва, – они поймут, что их командир не тот за кого себя выдаёт. Если Тазол начнёт подозревать... – её голос пресёкся. – Хотя они и физиологически похожи, у ромуланцев нет времени спаривания…
– Тазолу знать не нужно, – произнес глубокий женский голос от двери в их каюту.
Маккой обернулся и увидел Тею, глаза её были устремлены на бессознательного вулканца. Доктора вновь охватил гнев.
– Как долго вы стояли там и подслушивали? – спросил он резко.
– Достаточно долго, чтобы получить подтверждение моим подозрениям, доктор, – ответила ромуланка. Она встретила настороженный взгляд врача. – Вы можете ему помочь?
Маккой качнулся на носочках.
– Если бы я мог ему помочь, – бросил он, – то не стоял бы здесь! – Доктор пытался подальше упрятать свои чувства, но обнаружил, что они не хотят оставить его в покое. – И что же вы собираетесь теперь делать? – спросил он. – Пошлёте Спока в ближайший мусороприёмник и найдёте какую-нибудь новую пешку для роли Претора? – доктор не стал дожидаться ответа. – Если вы не можете исполнять свои обязанности, – с упрёком сказал он, делая шаг ближе к женщине и внимательно глядя на неё горящими голубыми глазами, – значит, у вас нет ничего, даже если вы Претор! Чёрт, – добавил Маккой, найдя козла отпущения, – меня вполне устроит, если Воины свергнут ваше славное правление и вас заодно с ним!
– Не забывайте, доктор Маккой, – прервала его ровным голосом Тея, – что я в состоянии сломать вам позвоночник, если вы выведете меня из себя, – она бросила на него убийственный взгляд. – И будьте уверены, я подозревала природу болезни капитана Спока, – Тея мягко улыбнулась С'Парве. – Ваше предположение, что ромуланцы не подвержены пон-фарру, по сути, верно, – заявила она. – Однако, несмотря на мутации, которые произошли у обоих видов, когда наша биологическая дорога разветвилась несколько миллионов лет назад, некоторые ромуланцы телепатически... восприимчивы к этому... состоянию.
Маккой нахмурился, пытаясь удержать свой нрав в узде. Его не особо волновало, захочет ли Тея сломать ему шею, но ради Спока он заставил себя слушать.
– Вы можете ему помочь?
Тея отошла от врача не ответив, опустилась на колени у кровати вулканца, взяла его безжизненную руку и сплела их пальцы. Другой рукой коснулась разгоряченного лба, движением похожим на ласку.
– Оставьте нас, – приказала она. – У ромуланцев есть методы проникать в разум таких, как ваш упрямый капитан; но я не буду использовать их при вас, чтобы удовлетворить ваше любопытство, – Тея подняла глаза. – Оставьте нас, – повторила она.
Маккой подошёл ближе.
– Не выйдет, – упрямо возразил он. – Спок – мой пациент, и я не привык оставлять бесчувственного человека на милость врагу!
Глаза Теи стали холодными, встретившись с взглядом доктора, она медленно убрала руку со лба вулканца. Когда физический контакт был прерван, капитан беспокойно заворочался, слепо потянувшись к убранной руке.
– Вы обрекаете его на смерть своей мелкой профессиональной ревностью, – заметила она. – Вы отрицаете то, что не в состоянии ему помочь?
Отказываясь сдвинуться с места, Маккой покачал головой.
– Если я не могу спасти его жизнь сейчас, то могу использовать лекарство, которое введёт его тело в состояние гибернации.
Тея печально улыбнулась.
– Попытка остановить неизбежное, – заключила она, её глаза на мгновение закрылись. – Нет... я не могу это позволить. Время не стоит на месте, доктор, и завтра ваш командир будет нужен мне во дворце, – она поднялась с пола, подошла к столу и включила панель связи. Мгновение спустя в комнату вошли Тасме и Секор. – Ступайте с моими личными слугами, – приказала она Маккою. – И вы не побеспокоите меня, пока я не пришлю за вами. Если мне понадобятся ваши медицинские услуги, когда Спок придёт в сознание, я пришлю за вами.
Маккой уставился на двух рабов, но, несмотря на его желание остаться рядом с вулканцем, он был вынужден признать свою беспомощность. «Возможно, Тея знает способ…»
Маккой быстро отвернулся от вулканца.
– Пошли, С'Парва, – пробормотал он, следуя за рабами из комнаты. – Давайте оставим знахаря со своими ритуалами!
Но Тея только улыбнулась, снова опустилась на колени возле вулканца и взяла его руку.
– Иногда знахари могут то, что не под силу медикам, – пробормотала она вслед Маккою. Как только они ушли, Тея снова взглянула на вулканца.
С искаженным болью лицом, он, тем не менее, был желанен – и полезен.
– Ты будешь жить, – прошептала Тея. – Я не могу допустить, чтобы ты умер, потому что никто другой не может сделать то, что должен сделать ты, когда мы доберемся до дворца, – она ждала лишь мгновение, а затем сосредоточилась на вулканце, поднесла руку к его лицу, ища контактные точки.
Сопротивление Тея отмела одной мыслью.
– Теперь ты принадлежишь нам, Спок, – нараспев произнесла она древний ритуал. – Ты принадлежишь мне…
* * *
Разум Спока открылся в черноту, оказавшуюся длинным коридором, только в конце, которого был свет. Но постепенно свет разделился на бледный... отдалённый и интенсивный, который невозможно было проигнорировать. Он направился именно к нему, ощущая тяжесть и нереальность забытого бремени, которое продолжало гореть в нём.
Когда Спок приблизился к свету, то увидел, что у него есть имя, личность. Тея.
Его разум стал сопротивляться: она не должна ничего знать, не должна увидеть план в его мыслях. Она не должна видеть, что его сотрудничество не более чем игра.
Невероятным усилием он вырвался из связи. Чёрные глаза открылись и увидели ромуланку, склонившуюся над ним. На мгновение Спок задумался: может он уже умер и это какое-то мимолетное видение из прожитой жизни. Спок не удивился, если бы поле плотности между двумя вселенными уже закрылось; а сам он сошёл с ума.
Тея.
Он попытался говорить, но слова застряли в горле, когда Спок осознал, что именно произошло. Она без приглашения пришла в его сознание, нашла последнюю искру жизни и поддержала её своей силой, вырвав его из жаждущих объятий смерти. У неё не было времени проникнуть за поверхностные слои сознания, – понял вулканец и расслабился, глаза его закрылись, с уверенностью в том, что план всё ещё известен только ему. Может быть, она купила ещё несколько часов…
Но вскоре Спок почувствовал, что нежные руки ласкают его лоб, убирая влажные волосы с лица. Он попытался отстранить соблазнительные прикосновения, но она сжала его поднятую руку, заставляя посмотреть ей в глаза.
– Без моей помощи, вы умрёте, Спок, – сообщила Тея, её голос доносился как будто издалека.
Он попробовал уйти от слов... но обнаружил, что слишком слаб для этого. Она сломила его сопротивление, – с гневом понял Спок, успокоила логичную часть его разума чем-то опасно граничащим с принятием... равным желанию. Он оставался напряженным и неподатливым.
– Ты не понимаешь, Тея, – ответил Спок не более чем шёпотом. – Наши разумы... не... недостаточно похожи, также… Нет уз... – его голова беспокойно заметалась по подушке, когда он попытался говорить связно. – Не удастся установить связь… не хватит времени... – Спок погрузился в молчание, темнота подошла ближе. Он всё ещё чувствовал её разум, который слегка касался его собственного и отказывался позволять ему потерять сознание.
– Наконец, вы недооценили меня, храбрый капитан, – ответила Тея, её рука медленно опустилась, чтобы успокоить напряженные мышцы спины вулканца. – Нет-нет. Временная связь уже существует; даже вы должны признать, что кое-что чувствуете... – она помолчала, потом осторожно повернула его лицо к себе. – Посмотрите на меня и скажите, куда идти; и я буду следовать вашим приказам.
Вулканец зажмурился, с ужасом поняв, что она права. Как он был глуп, не распознав её соблазнительной природы раньше. В безумии пон-фарра он хотел её. В последней попытке следовать логике, Спок яростно затряс головой, безуспешно пытаясь разорвать связь.
– Я... я не могу, Тея! Это решение на всю жизнь... я не могу остаться с вами! – он почувствовал стыд и отчаяние, вставшие комком в горле. Усилие, которое понадобилось, чтобы сказать это, ранило больнее, чем он мог себе представить. Она была ромуланкой. Она была врагом.
...Она была единственной логичной альтернативой.
– Тс-с-с, – ответила Тея, лаская влажный лоб Спока. – О навечно в Империи никто не говорит. Есть только сейчас... и связь, которую мы разделяем, является временной. Но пока вы остаётесь здесь, ваш разум – близнец моего. Давай, – прошептала она, обнимая и прижимая его к себе с удивительной силой. – Как поклявшийся идти путём Сурака, вы должны понимать, что ваша смерть была бы нелогичной. Ей ничего не добьешься – разве что спасёте своё драгоценное достоинство, – несмотря на едкую правду, в её голосе не было злобы.
– Я восхищаюсь вами за вашу убеждённость, Спок, – прошептала ромуланка, её губы провели линию по шее вулканца, несмотря на его сопротивление. – А теперь вы должны научиться восхищаться собой, – она остановилась, так как сопротивление медленно стало спадать. Тея понимала, что он не знает, кем она была – женщиной из его прошлого, врагом, который обещал для него место много лет назад. – Мы уже встречались раньше, – добавила Тея, стараясь смягчить психические крики, которые били по её разуму. Они угасали медленно, спокойно... пока, как она знала, колебаний больше не осталось. – В другое время и в другом месте, возможно, мы бы выбрали это сами...
С трудом вулканец открыл глаза, сквозь красный туман лихорадки он увидел её лицо, которое оказалось меньше, чем в дюйме от его собственного. На мгновение Спок почти поверил ей. И теперь он знал, что находит её неотразимой, ментально возбуждающей... физически пленительной. И, тем не менее, логика диктовала, что эти чувства возникли из-за его постыдного состояния. Спок сделал глубокий вдох, позволяя боли захватить его.
– Я не... не знаю вас, – он лгал самому себе.
– Тогда узнаете, – пообещала Тея. – И, возможно, в один прекрасный день сможете простить меня за спасение вашей жизни таким образом, – её слова развеялись, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его пересохшие губы, вновь положив руку сбоку ему на лицо. Связь стала глубже, но Тея больше не могла быть в роли спасителя. Она поддалась его потребностям, его мыслям, его желанию. – Я уже почти простила тебя за инцидент с маскирующим устройством, – прошептала она. – Может быть, когда-нибудь ты будешь также щедр.
Не в силах отказать бушующему в теле и разуме аду, Спок ослабев, упал на руки врага. Если он должен жить, – сказал он себе, это может быть его единственная альтернатива. Но... даже если бы Спок мог простить Тею, он не знал, сумеет ли когда-нибудь простить себя за потребность пон-фарра, которая не оставила иного выбора, кроме как ответить ей.
Сконцентрировав разум, он вернулся к фантому времени, пытаясь не дать ускользнуть солёным слезам лихорадки.
Глава двадцать первая
Как и ожидал вулканец, результаты осмотра дворца были впечатляющими; но Спок беспокоился и нервничал в присутствии Теи, хотя знал, что выжил только благодаря ей. Пока «Т'Фаварон» низко кружил над дворцом, он смотрел на высокие каменные стены и сияющие силовые поля: за воротами и колоннами по стойке «смирно» стояли ромуланские солдаты, готовые возвестить о возвращении их Претора.
читать дальше«Т'Фаварон», наконец, пошёл к посадочной площадке, Спок же рассматривал входы в огромный двор, мысленно представляя возможные варианты побега. Но даже с железными решётками под напряжением, закрывающими ведущие во дворец двери, он подозревал, что его главная проблема – это поиск пути наружу. Дворец представлял собой лабиринт коридоров, созданных, чтобы быть непроходимыми для тех, кто не провёл жизнь, изучая пути, тайные ходы и тупики. Но взглянув на Тею, Спок понял, что у него одно очевидное преимущество. Через слабую связь с ромуланкой, он мог различить отдельные факты – среди них каким путем она бы выбиралась в том случае, если бы понимала, что необходимо бежать из дворца.
Когда корабль коснулся земли, двигатели мурлыкнули, замолкая. Прежде чем подняться из-за консоли Сарела обменялась взглядами с Теей и затем покинула командирское кресло.
– Коммандер Тавор сигнализирует о том, что войска ждут, госпожа, – наконец сказала она, – и во дворце всё в порядке.
Тея кивнула, затем повернулась, чтобы осмотреть церемониальные одежды, которые теперь носил вулканец. С любопытством наклонив голову набок, она посмотрела ему в лицо – тёмное и безликое из-за вуали.
– Впечатляющее зрелище, Спок, – небрежно сказала Тея, чувствуя постоянное сопротивление связи, он же поднялся на ноги и проводил её к двери. Маккой, С'Парва, рабы и советники пошли следом за ними.
Не удивляясь молчанию вулканца, Тея улыбнулась.
– Так как Претор приобрёл много новых рабов, присутствие Сарелы и меня не покажется солдатам необычным. Если кто-то спросит вас, просто скажите, что мы захватили владения, – она помолчала, и уже другим тоном продолжила. – Быстро пройдите мимо солдат, не обращая внимания ни на кого, кроме армейских офицеров. Как только мы благополучно попадём во дворец, Тавор лично позаботится о вашей безопасности.
– Тавор? – уточнил вулканец.
– Глава армии, – объяснила Тея. – Он знает о моих планах – и знает, кто вы на самом деле. Мы с ним связались ещё на «Рэйвон» задолго до того, как поднялись на борт вашего звездолёта; Тавор согласился защищать вас от таких людей, как Тазол, – она покачала головой. – Но не думайте, что он будет следовать всем вашим приказам, просто потому что вы носите эти одежды. Армия подчиняется ему; и вы – глупец, если попытаетесь использовать свой образ; умрёте, не успев попрощаться с друзьями.
Вулканец выпрямился, мышцы натянулись, как струны.
– Если я буду ранен, ваши планы рухнут. И так как очевидно, что вы не намерены отпустить меня или этих двух офицеров, я не вижу никаких логичных оснований продолжать начатое.
Но глаза Теи загорелись.
– Есть кое-что, что будет держать ваш язык на месте вечно, если это необходимо, – напомнила она вулканцу. – Ваша кровь всё ещё взбудоражена в надежде достигнуть невозможного. Вы не можете отрицать, что лелеете план победы надо мной, а наследие и честь будет держать вас в живых достаточно долго, чтобы сделать то, что должно быть сделано; и не отпирайтесь, что украли часть информации из моего разума.
– Минуточку! – перебил Маккой, делая шаг вперёд. – Я думал, вы сказали, мы будем освобождены после того как осуществится ваш безрассудный план!
Повернувшись и встретившись с обвиняющим взглядом, Тея кивнула.
– И вы поверили слову ромуланца? Вы, разумеется, понимаете, что я не могу допустить, чтобы Союз узнал кто я на самом деле. Даже если заключат мир, среди моих людей всегда будут те, кто не согласится соблюдать его. Поэтому я должна знать, что смогу свободно передвигаться по Империи, не опасаясь раскрытия моей личности.
Маккой побагровел от гнева.
– Тогда в чём смысл? – спросил он. – Если вы врываетесь в Союз, похищаете двух офицеров звездолёта и требуете мира, но при этом собираетесь держать нас в заложниках всю нашу жизнь – то почему думаете, что кто-то поверит вашим обещаниям? Союз не подпишет договор, пока вы держите нас здесь против нашей воли!
– Вероятно, – признала Тея, – но с этой возможностью, я должна примириться. Если станет необходим обмен с Союзом, то ваше присутствие будет полезным. И даже ваши представители должны понять, что возвращение вас троих – риск, на который Претор не может пойти. Союз заключит мир в галактике, доктор. Три члена экипажа звездолёта – хорошая цена.
Маккой молчал, слишком ошеломлённый, чтобы ответить. Он заставил себя вспомнить, что у Спока есть план, и существует нечто важное, за что надо сражаться. Если вулканец преуспеет в восстановлении временной линии, всё будет представлять чисто теоретический интерес. И данные, которые вулканец украл на «Рэйвон» доказывали, что это возможно. Но глядя на фигуру в мантии и капюшоне, он никак не мог понять, что же на самом деле произошло между Споком и Теей... что если вулканец заключил некую негласную сделку с дьяволом.
* * *
Когда Спока и его спутников развели по разным помещениям, Тея направилась по длинному лабиринту коридоров.
В уединённом коридоре, ведущем к кабинету Тавора, был ряд статуй-горгулий, они неискренне улыбались с высокого каменного потолка, и тонкие струйки дыма валили из их ноздрей.
Когда Тея подошла к двери кабинета генерала Тавора, она глубоко вздохнула, потом быстро вошла, используя висевший на поясе ключ. Оказавшись в комнате, она увидела красивого молодого человека, удобно развалившегося в мягком плюшевом кресле за резным деревянным столом. Богатые гобелены свисали с потолка до пола, устланного толстым бордовым ковром, приятно пружинящим под ногами у Теи, пока она пересекала комнату. В углу, перед мягко горящим камином, стоял диван, обитый чёрным бархатном. Она отвела взгляд.
– Тавор, – нежно сказала Тея, наклонив голову, и улучив момент, оценила развитую мускулатуру своего генерала. – Путешествие было утомительным, и я рада оказаться дома во дворце, – она улыбнулась, подходя к столу и наливая стакан эля. Пока Тея смотрела на Тавора, её глаза разгорались. – Я скучала по тебе, мой старый друг, – пробормотала она. – Но... скажи мне... что случилось с Т'Роулном?
Откинувшись в кресле, Тавор не вернул улыбку Претору. Вместо этого, он положил обутые в сапоги ноги на угол стола, потом потянулся, чтобы расстегнуть застёжку на толстом коричневом плаще, генерал не обратил внимания, что после этого плащ упал на пол, его глубокие карие глаза помрачнели.
– Губернатор Т'Роулн был когда-то другом, госпожа, – ответил Тавор, намёк на сожаление прятался за деловым тоном. – Будучи детьми, мы вместе играли, – он помолчал. – И всё же человек, который пытался штурмовать ворота дворца, не был похож на воина, которого я когда-то знал.
Отпив синего эля, Тея скользнула в соседнее кресло, закинув ногу на ногу.
– Я очень жалею о его смерти, Тавор, – пробормотала она, рассеянно глядя на блики света на длинных до плеч, чёрных волосах генерала. – Но... он действительно... сошёл с ума?
Тавор вежливо кивнул.
– Возможно, – согласился он. – Но были и другие инциденты, – генерал помолчал, его лицо отразило подозрение. – Я получил известие о нескольких подобных инцидентах по всей Империи. На Калора Шесть вспыхнули беспорядки, когда губернатор С'Лимоу освободил несколько политических заключенных, – тон его стал мрачным. – Как и у Т'Роулна, у него не было никаких объяснений этой несанкционированной акции, – с тонких губ ромуланца сорвался вздох. – Есть и другие, мой друг... слишком много, чтобы перечислять.
Тея отставила эль в сторону: Тавор так редко выражал эмоции, но теперь, казалось, что от могучего тела и дисциплинированного ума исходила усталость.
– Какие ещё? – она ощутила холодок, пробежавший по спине, когда вспомнила, что почувствовала в разуме Спока, устанавливая связь.
«Безумие... две недели, чтобы создать вселенную... или увидеть гибель...»
Сначала она попыталась принять это за ещё один признак пон-фарра – безумие вулканца, его последний срок. Но когда вспоминала передачу, перехваченную с «ШиКахр» несколько дней назад, её глаза расширились. Собственные слова, обращённые к Сареле, вернулись к ней: «У меня сложилось впечатление, что их корабль... заманили в Канусианскую систему под ложным предлогом. Странно...»
Тея сдержала внезапный страх, рождённый совпадением.
– Тавор, ты сказал, были и другие инциденты, – напомнила она.
– Да. Я... сегодня вынужден был убить четырех моих солдат, госпожа, – сказал он очень тихо. – Я выполнял обычную проверку готовности к вашему возвращению, когда один человек попытался убить моего старшего лейтенанта. Завязался бой... и четверо мужчин – мертвы, – генерал покачал головой. – Согласно медицинским консультантам, вскрытие показало обширные нарушения в коре головного мозга, как если бы мозг каждого человека подвергся некоему... «короткому замыканию», – он на мгновение заколебался. – И хотя я ещё не получил медицинской информации по губернатору Т'Роулну, подозреваю, что результаты будут те же.
Тея встала, машинально направившись к двери. Но перед тем как выйти, повернулся к Тавору, её глаза смягчились.
– Я должна допросить вулканца, – объяснила она. – Может быть, он знает что-то ценное.
Но Тавор пристально посмотрев на Претора, встал и подошёл к ней.
– Тея, он... тебя волнует или нет?
Долгое время женщина не отвечала.
– Он является инструментом, мой старый друг, – сказала она, наконец, оказавшись не в состоянии встретиться с вопрошающим взглядом тёмных глаз.
– Но он расшевелил вашу кровь, – без осуждения предположил Тавор.
Закусив губу, Тея осторожно коснулась руки молодого человека, наконец, подняла глаза, потом быстро отвела взгляд.
– Да, – прошептала она, удивляясь, почему чувствует себя виноватой из-за этого признания. – И мне жаль, – Тея помолчала, борясь с незнакомыми чувствами. – Если я когда-то верила, что смогу отделить себя от него... сдерживаться... я была дурой, Тавор, – она взглянула на него вновь, затем протянула руку, чтобы приласкать надеющиеся черты лица. Но так как генерал отвернулся, её рука медленно опустилась.
– Я буду ждать, госпожа, – прошептал он. – И буду защищать выбранного вами спутника с таким же пылом, какой приберёг для вас.
Мгновение Тея просто смотрела ему в спину, затем развернула лицом к себе. В свое время она уважала Тавора, как хитрого воина, потом полюбила. Но когда Тея открыла рот для ответа, то не нашла, что сказать, ничем не искоренить внезапной боли, которая поднялась в её душе. Очень осторожно, Тея провела ладонью по шее генерала.
– Станет ли нам легче, мой друг, – мягко сказала она, – но можете быть уверены, что чувств вулканца, как вы их себе представляете, для меня не существует. И... как и любое живое существо, не думаю, что смогу долго жить в пустоте одиночества, – Тея почувствовала, что её лицо потемнело от стыда и раскаяния. – Я... буду счастлива… зная, что вы ждёте.
Тавор глубоко вздохнул, потом кивнул.
– Время истекает, госпожа, – сказал он, тон его вновь стал деловым. – Остальные губернаторы скоро окажутся у ворот дворца.
С нежной улыбкой, Тея кивнула... и заставила себя отвернуться от тёмных глаз, которые хотели её.
* * *
Оказавшись в роскошных покоях Претора, Спок начал обдумывать предстоящий вечер. Он взглянул на богато украшенные часы: осталось менее четырёх часов до начала Трибунала. Но рассматривая комнату, Спок позволил себе немного расслабиться. Во многих отношениях, дворцовые покои Теи были почти такими же, как дом Сарека.
Чёрные бархатные шторы, полностью закрывали одну из стен; открыв их, вулканец обнаружил огромное стеклянное окно, которое выходило на небольшой пруд. На горизонте садилось голубое солнце Ромула, отбрасывая длинные тени через всю комнату. Против другой стены, обращённый к просторной гостиной, стоял великолепный стол, сделанный из чистого серебра; мягкий диван, обитый синим бархатом, покоился в центре комнаты; как часовые, у резной деревянной двери, стояли мраморные статуи, представляющие Древних ромуланцев. За другой дверью, ближе к задней части гостиной, располагалась спальня.
Спок сел на диван. Рассматривая своё незавидное положение и размышляя над тем, что осталось менее восьми дней, он инстинктивно знал, что был один внутри себя. С'Парву и Маккоя быстро увели в отдельные покои через длинный лабиринт коридоров и проходов, по которым невозможно вернуться назад, и Тея ясно дала понять, что они не будут воссоединены до окончания Трибунала.
Как по команде, резные двери, ведущие в коридор, распахнулись, и в комнату быстро вошла Тея уже одетая в повседневную ромуланскую одежду. Лицо её казалось ярче, и даже Спок не мог отрицать тот факт, что она действительно привлекательна.
Он отбросил эту мысль прочь, делая шаг вперёд и пытаясь унять тревогу, которая стала его постоянным спутником.
Кивнув головой, Тея встала прямо напротив вулканца, разглядывая мягкую коричневую тунику, которую он теперь носил. Мантия была аккуратно сложена на кресле у стола, и она взглянула на чёрное напоминание об ответственности лишь мельком.
– Сегодня мы должны изменить две цивилизации, Спок, – едва слышно заявила Тея, и ещё с минуту молча, наблюдала за ним. – Я сожалею, что было необходимо обманом вовлечь вас в это, – наконец произнесла она. – Но... вы должны понять, что сбежать из дворца невозможно, и не можете не признать, что других альтернатив нет? – помолчала, потом уселась на краешке дивана. – Останьтесь со мной, – сказала Тея так же небрежно, как если бы спрашивала о чём-то не важнее времени суток. – После сегодняшнего вечера, когда губернаторы признают вас в качестве Претора, не будет ничего, что мы не сможем сделать.
Глаза Спока закрылись; несмотря на её слова, он, тем не менее, не удивился, если бы она пыталась поддеть его.
– Вы знаете, что я не могу остаться, Тея, – заявил Спок. Но заметил, что машинально уселся рядом с ней. – То, что мы вместе не запрещает мне принять любое другое решение – и вы уже заявили, что о «навечно» в Империи не говорят.
Прикусив нижнюю губу, Тея тихонько засмеялась... почти саркастически.
– Значит, мы по-прежнему не более чем враги, – заключила она. – Не более чем две противоборствующие фракции, поклявшиеся в своём долге. Это всё? – Тея покачала головой. – Нет, не отвечайте. Никому из нас не нужно слышать то, что уже видно в ваших глазах, – с минуту она колебалась, когда же вновь заговорила, тон её был только деловым. – Знаю, что вы не глупы, Спок. И не буду тешить себя верой в то, что вы не осознаете, что произошло в этой вселенной, – Тея отвела взгляд, её глаза были отрешёнными и нечитаемыми.
Вулканец молчал, потом поднял бровь.
– Я знаю об изменении времени.
Тея кивнула.
– Спок, пока вы спали, я видела в вашем разуме планы, – сообщила она, взяв себя в руки. – Но полагаю, вы не сможете украсть корабль, а затем попытаться устранить изменение? Знаете, что успех в этом предприятии уничтожит вас?
– Я осознаю последствия, – ровным голосом заявил Спок. Отчего-то он не удивился, узнав, что она снова разгадала его.
– Вы? – Тея внезапно рассердилась. – Вы действительно понимаете? Если успешно вернётесь назад во времени, чтобы предотвратить изменение моими агентами временного потока, то убьёте себя! Вы теперь часть этой вселенной, как ваше альтернативное «я» – часть другой. Вы не можете вернуться назад во времени, уничтожить моих агентов, и надеяться просто сделать шаг назад, в вашу альтернативную жизнь! Ибо если временной поток будет скорректирован, если Первая История будет восстановлена, вы, человек из Второй Истории – исчезнете!
Вулканец снова кивнул.
– Я готов принять эту возможность, – но это была мысль, которая мучила его с самого начала. – Однако, – добавил он, – если выберу свою жизнь, ту, какую знаю сейчас, а неисправленную, то я не более чем убийца. Если я захочу остаться с вами и не приложу никаких усилий, чтобы исправить сделанное, то обреку целую Вселенную на вымирание.
Тея глубоко вздохнула, откинувшись на диван, она положила голову на нереагирующую руку вулканца.
– Вы умрёте, – просто заявила она, подчёркивая каждый слог в попытке заставить себя поверить в это. – В момент, когда вы шагнёте назад во времени и остановите агентов, уничтоживших корни Федерации, вы перестанете существовать. История вернётся к тому, что было раньше – с вами и мной на противоположных сторонах галактики.
Вулканец надолго замолчал.
– А если я представлю основные Положения Дисциплины губернаторам сегодня вечером, только чтобы позже вернуться назад во времени и вмешаться в миссию ваших агентов, Положения в лучшем случае будут иметь ограниченное влияние. Изучи ваши советники более тщательно последствия длительного изменения времени, они бы поняли, что изменения, которые вызвали агенты, не могут выдержать напряжения Вселенной. Сознание тех, кто родился во Второй Истории, уже стремится вернуться в первоначальное состояние. Тея, в конце концов, если не попытаться исправить ущерб, мы все умрем, – он задумчиво помолчал. – Вселенная нестабильна молекулярно, чтобы выдержать изменение, которое возникло в результате осуществления вашего плана завоевания галактики.
– Плана моего отца, – устало исправила Тея, внимательно глядя на вулканца, её интересовало: была ли это просто ещё одна уловка или же нет. Но когда вспомнила, что сказал Тавор, почувствовала беспокойство. – Если то, что вы говорите, правда, – задумчиво сказала она, – тогда вы умрёте в любом случае, – Тея помолчала, чувствуя, как её жалит истина собственного заявления.
– Есть альтернативы смерти, – ответил Спок, ощущая её усталость. – И хотя не знаю, что произойдет, если вы выберете эту альтернативу, я вас уверяю, она существует.
Подавшись вперёд, Тея позволила своим глазам встретиться с глазами вулканца.
– Какова ваша альтернатива, Спок? – желая знать это, она уже понимала, что немало бы сделала, чтобы сохранить ему жизнь, удержать его рядом.
– Идёмте со мной, – ответил он без запинки. – Поскольку вы – рождены Первой Историей, логика подсказывает, что вы можете свободно существовать в любой среде.
Отвернувшись, женщина встала, сделала несколько шагов, потом остановилась.
– Присоединиться к вам? – повторила она с горьким смехом. – После всего, что я сделала, чтобы привести вас сюда, вы просите меня присоединиться к вам в разработке плана, который будет означать ваше исчезновение?
– Вы уже знаете, что структура вселенной Второй Истории не выдержит, – возразил вулканец, поднимаясь, чтобы стать позади Претора. – И даже если вы не присоединитесь ко мне, через несколько дней это станет не важно, – он помолчал. – Спросите научных консультантов. Скажите им, чтобы искали гипотезы. Вы обнаружите, что осталось менее восьми дней для исправления этой ситуации. Тея, если мы не будем действовать, потом будет слишком поздно. Рана времени заживёт; и все мы окажемся в ловушке безумия, от которого нет лекарства.
– Нет! – поворачиваясь, сердито запротестовала Тея. – Это невозможно! – но знала, что это не так. – У людей Второй Истории нет других воспоминаний! Они знают только то, что знают! – она зажмурилась.
– Вряд ли, – спокойно заявил вулканец, схватил её за плечо и повернул лицом к себе. – Наука о разуме – это наука, которую нелегко понять. Кажется, что мысли и память даже преодолевают расстояния между временем или вселенными. И в вашей Империи и в моём Союзе разумы Второй Истории будут скрещиваться с самими собой. Разум, в конечном счёте, стремятся воссоздать его родную среду – даже если единственным способом достичь этого будет постоянная связь с этой реальностью. Всё остановится, Тея, всё, что вы знаете. – Он теперь не делал никаких усилий, чтобы скрыть свои знания; всё, что она хотела знать, Тея, несомненно, могла выведать через связь.
– И какая мне польза от присоединения к вам? – задумалась Тея. – Даже если бы я поверила, что вы... что бы я получила, помогая вам вернуться назад во времени?
Вулканец отвернулся, прикоснувшись к её разуму, как будто чтобы хоть как-то успокоить исходящую от ромуланки душевную боль.
– Мне нечего предложить, – ответил он, чувствуя нелогичную печаль от этого заявления. – Если бы я мог...
Тея долго не двигалась. Затем, очень осторожно, протянула руку и положила её на плечо вулканца.
– Есть кое-что, что вы всё ещё можете предложить мне, – сказала она мягко. – Я думаю, вы знаете, что это.
Глядя в тёмные глаза, вулканец покачал головой.
– Как я могу остаться с вами, если больше не существую? – спросил он, легко читая мысли. – Если мне удастся остановить агентов, я даже не могу предложить себя в качестве заложника.
– Тогда останься со мной там! – вопреки всему попросила Тея, проклиная себя за его магнетизм. – Останься со мной в прошлом Земли – эта планета считается такой красивой весной! Мне незачем возвращаться сюда, – добавила она. – Если Вселенная восстановится, то будет не лучше, чем раньше. Империя останется такой же, как была в Первой Истории. Мои люди будут продолжать умирать в пределах границ Нейтральной Зоны, пока ваша Федерация процветает!
Взгляд вулканца смягчился, но он покачал головой.
– И всё же вы знаете, что не можете их покинуть, – указал Спок. – Если поможете мне, то когда вернётесь в Первую Историю, только у вас останутся воспоминания о том, что произошло в обеих реальностях.
– Прекратите! – запротестовала Тея, не желая слышать остальное. – Нельзя сказать, что я буду единственной, кто помнит – даже если бы я смогла присоединиться к вам! Когда вы вернётесь в Первую Историю...
– Меня больше не будет, – мягко сказал вулканец. – Вы сами сказали об этом, и знаете, что это правда.
Тея закусила губу, пытаясь сосредоточиться на теории, которая вдруг показалась слишком сложной.
– Значит... если сможете перехватить моих агентов, вы не намерены даже попытаться вернуться сюда... в данный момент времени, – очень тихо пробормотала она.
– Я не могу вернуться, Тея, – ответил Спок. – Когда временная линия будет исправлена, Спок из Второй Истории перестанет существовать.
Заставив себя рассмотреть невыразимую возможность, Тея схватила руки вулканца.
– Тогда что будет с тобой? – спросила она, проклиная ответ прежде, чем он пришёл.
– Если я добьюсь успеха, – ответил вулканец, не предпринимая никаких усилий, чтобы освободить свои руки, – то это не важно. Жизнь, которую я ищу – жизнь моего второго «я» из Первой Истории, автоматически будет восстановлена. Всё что случиться с человеком, которым я сейчас являюсь, не имеет значения, потому что он – не более чем призрак.
– Это не неважно! – возмутилась Тея. – Как можете вы, вулканец, поступать так? Как можно планировать перемещение в прошлое Земли, зная, что, по сути, совершаете самоубийство?
– Это не только моя жизнь, Тея, а также жизнь миллиардов людей. Если у меня получится, любой, кто будет сопровождать меня в прошлое Земли, не сможет вернуться в будущее, кроме вас, если захотите присоединиться ко мне. Как я уже говорил, вы – рождены Первой Историей, поэтому устойчивы к парадоксам путешествия во времени. Однако помните о тех, кто не обладает такой устойчивостью – их жизнь будет потеряна из-за безумия, поразившего как Империю, так и Союз, – он качнул головой. – Я не могу допустить, чтобы мои желания встали на пути того, что должно быть... и не верю, что вы на такое способны.
Отвернувшись, вулканец надолго замолчал.
– Есть вероятность, что я просто исчезну в момент, когда сорвётся миссия агентов, – наконец продолжил он, пытаясь игнорировать ужас, что читался в глазах Теи. Было слишком просто позволить ей убедить его... просто соскользнуть в некое «логичное» безумие, заявляющее о своей правильности.
– А если вы ошибаетесь? – спросила Тея, однако, не желая ответа, махнула рукой и отвернулась. Но через минуту снова взглянула на вулканца, когда она заговорила, в её голосе ощущалась безнадежность. – Спок, на этот раз вы проиграли мне или вы не согласны с этим?
– Тея, победа приходит только тогда, когда нет никаких дальнейших альтернатив, – ответил вулканец. – А в этот раз всё ещё есть выбор, – он удерживал её пристальный взгляд. – Почему это должно оспариваться? – спросил он, пытаясь держать эмоции в узде, а логику на переднем плане. – Если вы действительно стремитесь к миру, почему мы не можем действовать вместе?
– Если «действовать вместе» означает вашу смерть, как побочный результат, вы должно быть уже сошли с ума, думая, что я соглашусь! – огрызнулась она. – И вы, конечно, понимаете, я избрала вас не только для того, чтобы изображать Претора! – Тея отошла, встав возле большого серебряного письменного стола. Она сердито хлопнула ладонью по гладкой поверхности, её глаза опасно сузились. – В Империи нет человека, ради которого я бы рискнула, кроме вас, Спок. Вы один можете быть со мной, как равный, – она заставила себя посмотреть на него, чтобы удержать холодные чёрные глаза. – Вам необходим прямой ответ? Вы вынуждаете меня отказаться от ромуланской гордости и сказать, что я выбрала вас для себя вдобавок к моей миссии? Если так, то говорю вам это теперь – без стыда и без гордости, – она почувствовала чуждые ей слезы, но заморгала их, прежде чем они смогли упасть. – Вы мне нужны. Империя нуждается в вас... Что же ещё?
– Джеймс Кирк, – без колебаний пробормотал вулканец. – И другие, подобные ему, неудовлетворённые жизнью в вашем изменённом, ударившем по ним времени, – он боролся с человеческой кровью, пробудившейся в его жилах. – Я восхищаюсь вами, как лидером; уважаю вас, как ромуланку, – не давая ей шанса ответить на то, что могло показаться ослаблением его позиций, Спок продолжил. – Однако, согласившись остаться в этом месте и в этом времени, я бы вряд ли смог уважать своё решение. Вы должны понять, что, если моя связь с Джеймсом Кирком превзошла даже бездну пространства и времени, то моей первейшей ответственностью является, и, по-видимому, всегда являлась – ответственность перед ним и «Энтерпрайз», – это было просто слово, всего лишь несколько согласных и гласных... с пока ещё необъяснимым значением.
– Если бы мы оба были ромуланцами, – продолжал он, осторожно прощупывая свои чувства, – для меня бы... было бы честью... принять то, что вы предлагаете. Но мы даже не из одной вселенной, вы и я, – Спок покачал головой, а незваная грусть резанула чуть глубже, чем сожаление, медленно точащее броню вулканца. – Мы не принадлежим друг другу, Тея, ни здесь, ни в той, другой вселенной. Вы должны признать это, – он старался быть аккуратным со словами, которые с трудом приходили к нему. – Мы – две отдельные реальности... и всегда будем.
Глядя в тёмные глаза, Тея не ответила. Делая или не делая что-либо, она всё равно бы потеряла его. И неважно просто исчез бы он или сошёл с ума, вместе у них будущего не будет. Тея поняла это, глядя в глаза фантому, созданному жадностью старика, стремившегося к галактическому господству. Её отец был дураком... и снова завещал ей печаль. Она повернулась к двери.
– Я должна поговорить с советниками, – заявила Тея, и её голос стал холодным и резким, когда она приняла тот факт, что не может надеяться удержать его.
Спок слегка покачал головой, подошёл сзади к ромуланке и осторожно коснулся её.
– Тея, если поможете мне, то вам достанутся знания, полученные во Второй Истории, вы сможете применить их после того, как временная линия будет исправлена. Мы можем заключить мир, но не здесь, – он прижался щекой к её макушке. Из-за всё ещё открытой связи между ними её потерю было трудно игнорировать; а также независимо от их различий, Спок не мог не чувствовать... вообще. Меньше, чем вулканец, меньше, чем человек, – подумал он. Завис где-то посередине. И если ему суждено умереть, минута нежности была роскошью, которую он мог себе позволить.
– После того, как временная линия будет в порядке, – продолжал он, – вполне вероятно, что Спок, который существует в Первой Истории, сохранит некоторые воспоминания об этой реальности. Вторая Истории была – есть сейчас, а фактические данные указывают на то, что высшее сознание не может забыть всё, что с ним случилось, – он помолчал, рассеянно проведя ладонью по её руке. – И если моё второе «я» запомнит, вы можете обратиться к нему. Если нет, заставьте его вспомнить. У вас есть знания об обеих Историях, а также телепатические способности. И вы должны использовать эти возможности для создания мира между нашими народами в устойчивой Вселенной.
Дрожа, Тея едва заметно кивнула, потом отошла, рука вулканца упала.
– У меня есть гарантия? – наконец спросила она. – Какое обещание может дать фантом, чтобы оно выдержало расстояние между вселенными?
Спок задумался.
– Я даю слово, – пообещал он. – И его. Другой Спок – это моё отражение, он не сможет отвернуться от вас. Он прислушается к вам, и даже поможет с Союзом, в том виде в каком он существует в Первой Истории. Тея, заставьте его вспомнить, – горячо повторил Спок. – Для нас это единственная альтернатива.
Повернувшись, она посмотрела в глаза вулканцу.
– Вы просите меня отправиться с вами в путешествие во времени, уничтожить достижения Империи, хотя они могут быть сомнительными и увидеть, как в результате умрёт Вселенная. И всё же, несмотря на это безумие, я не могу найти в себе силы отказать вам.
Спок начал было говорить, но Тея остановила его, быстро прижав ладонь к груди вулканца, ощущая тихий стук сердца.
– Я не хочу потерять вас, – призналась Тея, – но также не хочу держать вас здесь, если вы никогда не сможете остаться со мной, не горюя о том, что потеряли во вселенной, которую никогда не видели, – она отвернулась, чувствуя тяжесть ответственности, снова лёгшую на её плечи.
– Если мои советники смогут предъявить мне какие-либо доказательства в поддержку ваших утверждений, может быть, я помогу вам. Если нет, то... – её голос пресёкся. – Если нет, то вы будете свободны и сможете вернуться на «ШиКахр». Спок, вас намного легче заменить, чем вы можете себе представить, – продолжила Тея, ощущая колкость своих слов, но понимая, что ей необходимо снова поставить стены на место. Она опять должна стать Претором... хотя бы на время пока находится в этой комнате.
– Спок, есть кое-что, – заявила Тея, когда её ладонь легла на ручку двери, – есть кое-что, что вы никогда не сможете забыть. В любой вселенной, в любое время, придёт день... или ночь, проведённая в одиночестве, одинокая... когда вы пожалеете о потерянной связи между нами.
Вулканец болезненно закрыл глаза.
– Я знаю это, – прошептал он слова, странно звучащие в его ушах. – Я жалею сейчас... и, может быть, пожалею в другой вселенной, – Спок протянул руку, но коснулся лишь пустоты, так как Тея отстранилась.
Она коротко кивнула, когда маска власти твёрдо села на место.
– Я тоже, Спок, – пробормотала Тея и выскользнула в коридор. – Я тоже…
* * *
Тея прошла по длинному коридору, сделала несколько поворотов, и, наконец, попала в тупиковую ветвь лабиринта. В самой глубокой части тупика была железная статуя, изображающая рогатого демона стоящего с распростёртыми руками. Пустые глазницы горели вечным огнем Ромула, и красный дым валил между длинных чёрных клыков. Демон улыбался... почти злорадно.
Импульсивно, Тея опустилась на холодный каменный пол, рассеянно коснувшись раздвоенных копыт зверя. Её глаза закрылись. Будучи ребёнком, она часто молилась Беттатан'ру – просила Лорда-демона для себя подходящего партнёра, красивого Воина, уважаемого и способного оказывать уважение в ответ. Она посмотрела в чёрные глаза, и почувствовала ожесточённость.
– Даже вы, друг моего детства, – задумчиво сказала Тея. – Даже вы покинули нас и вернулись на свои туманные небеса. – У неё вырвался смех, когда она посмотрела в пустой, тёмный коридор.
Глаза зверя засверкали, но Тея снова засмеялась.
– Я рассердила вас святотатством? – поинтересовалась она, в её голос закрался намёк на горечь. – Или вы не более чем глухой камень и металл? – Тея покачала головой, думая о разговоре с вулканцем. – Логично, что он выбрал путь, который выбрал. Но когда даже Древние отворачиваются, Беттатан'ру... я должна спросить о своей лояльности... – она поднялась с пола, чувствуя себя, как маленькая девочка во дворце своего отца, которая часто прокрадывалась в запретный Коридор Зверя.
– Сразите меня, – попросила Тея, глядя с ромуланской страстью в пылающие красные глаза. – Ибо, если вы не сделаете это... я буду считать, что ваши силы ушли – и вы не более чем дешёвое железо, из которого мои предки создали вас!
Она ждала.
Глаза зверя горели.
Через мгновение, Тея повернулась спиной к Лорду-демону. Она пошла прочь, выбрав коридор, который ведёт в центральный вычислительный центр.
Тея не оглянулась... а зверь не вмешался.
* * *
Казалось, прошли часы, когда в жилые помещения Претора открылись двери. Тея вошла медленно, теперь в чёрных одеждах положенных её титулу, но с откинутым капюшоном.
– Я говорила с моими советниками, – сказала она, не встречаясь с ожидающим взглядом вулканца. – И, к сожалению, они согласны с вашими расчётами, – Тея замолчала, когда же снова заговорила, её тон стал более мягким. – В Империи произошло несколько... инцидентов, также как и в вашем Союзе, – пробормотала она. – И... кажется, осталось очень мало времени, – наконец, Тея посмотрела в глубокие чёрные глаза. – Спок, почему вы не сказали мне об этом раньше?
Вулканец внимательно посмотрел на неё.
– А вы бы поверили?
Она быстро отвела взгляд.
– Я также была проинформирована советниками, что Воины, скорее всего, не позволят вам отправиться в прошлое Земли, если узнают о вашем плане. Тазол уже вызвал Племенных королей, – Тея мимолётно улыбнулась. – Ничего необычного по своей сути, но не трудно догадаться о причине. Он явно подозревает – и я не сомневаюсь, что, в конечном счёте, соберёт достаточно Воинов и нападёт на дворец. Но сейчас нет времени продолжить игру.
Вулканец опустился на диван, когда Тея заняла кресло на другом конце комнаты. По какой-то причине ему, до сих пор было больно слышать горечь в её голосе... и вспоминать о нежности, которую он ощущал в её сознании во время пон-фарра. Но Спок прогнал эти мысли прочь.
– Мы должны действовать быстро, – заявил он. – Какое решение вы приняли?
Тея поднялась и начала ходить по комнате.
– Я решила помочь. Вы, Сарела и я отправимся на «Т'Фаварон» в прошлое Земли, – она пристально посмотрела ему в глаза, подошла и встала перед ним. – Поскольку советники также сообщили, что ваша жизнь будет кончена, как только вы перехватите моих агентов, – холодно продолжала Тея, – я чувствую себя вполне готовой начать. – Она превратила чуждое чувство любви в знакомые чувства гнева и ответственности – чувства, с которыми хорошо знала, как справляться. – Я была дурой, Спок, – добавила она. – Дурой, поверившей, что сможет быть чем-нибудь большим, чем ромуланкой. Я принимаю это сейчас, так же, как принимаю то, что Империя не может позволить себе погибнуть из-за ошибочного плана моего отца.
– Вы отказываетесь от возможности мира между Империей и Союзом? – спросил Спок. Он пытался дотянуться до связи, но та вдруг стала такой же далёкой и недоступной, как другая вселенная.
– Мы – раса воинов, – напомнила Тея, её глаза сияли ярче, чем обычно. – Спок, возможно, это не значит, что в какой-то другой вселенной есть иной путь.
Вулканец отметил, что она не ответила на вопрос прямо.
– Тея, есть и другие, кто должен сопровождать нас в этом путешествии, – осторожно сказал он.
– Джеймс Кирк, – заключила Тея, тоном, граничащим с презрением. Она наклонилась ближе. – Когда я встречалась с вами прежде, в другой временной линии, я тогда узнала, что он был чем-то особенным для вас, – Тея на мгновение замолчала. – Он заслуживает того, что вы делаете, Спок? Может ли один человек стоить целой вселенной?
Вулканец ответил прямо и без колебаний.
– Да. И вы должны понимать, что причина не только в Джеймсе Кирке. Мы уже говорили о ней, а советники подтвердили. Тея, менее чем за одну стандартную неделю безумие распространиться по всей Империи. Этот факт нельзя отрицать.
На губах Претора мелькнула улыбка.
– Возможно, – небрежно сказала она. – Но я удивлюсь, если вы солгали, если Джеймс Кирк ещё глубже в вашей крови, чем Вулкан! – Тея махнула рукой. – Но не в этом дело. У нас нет времени, чтобы спорить о лояльности. Если собираемся заняться вашей миссией, мы должны уйти до того как Тазол и его люди начнут наступление на дворец, – она колебалась лишь мгновение. – Другие ваши друзья – доктор и кателланка останутся в компании моих личных охранников, – Тея снова улыбнулась. – Было бы глупо отказаться от всех старших карт; и если вы сказали неправду, то ваша ложь будет оплачена их смертью.
Вулканец знал, что ему не нужно беспокоиться об этом; и был почти рад, что Маккой и С'Парва избавлены от перехода. Они просто тем или иным способом шагнут назад в свои другие жизни.
– Даже если у меня получится, – заявил он, – Тазол всё равно будет знать, что случилось. Он из Первой Истории, и не изменится как только временная линия восстановится. Если Тазол сопротивляется вашей власти сейчас, он будет продолжать это делать в Первой Истории.
Тея в лёгком недоумении покачала головой.
– Не всё ли вам равно? В любом случае, не беспокойте себя вопросом, что случится, если мы оставим дворец – ни вы, ни я никогда не вернёмся.
Спок вопросительно поднял бровь, услышав обречённость в её заявлении.
– И куда вы пойдете, Тея? – спросил он. – Я не верю, что вы так легко уступите титул Претора.
С улыбкой, женщина кивнула.
– В вашей вселенной было сказано, что ранг обладает определёнными преимуществами. То же самое и здесь. Даже если я не надеюсь противостоять полномасштабной атаке на дворец, я добуду силы на это, как только вернусь из прошлого Земли. Мои ближайшие советники уже отправились на три корабля нашего Флота, и готовятся предложить власть и богатство офицерам в обмен на помощь в поражении Тазола и его людей. Как только станет ясно, кто замешан в заговоре с целью свержения Претора, Тазола можно казнить. В то же время, – продолжала она, – я приказала эвакуировать дворец. Когда дурак нападет во имя традиции и чести, он будет атаковать не более чем пустые стены.
– Отлично, – прошептал вулканец. – Однако если вы хотите сохранить хоть какую-то надежду на установление мира с Союзом – с Федерацией, – поправился он, – мы должны взять Джеймса Кирка в прошлое Земли. Хотя моё альтернативное «я» сохранит определённые воспоминания о том, что произошло во Второй Истории, одного его слова будет недостаточно. Вам понадобится влияние Кирка.
– Влияние человека, который отнял вас у меня? – спросила Тея, подняв брови. Её глаза потемнели, она отвернулась. – Хорошо, – наконец согласилась Тея, когда вмешалась её логика. – Однако имейте в виду, что вы оба будете под моим наблюдением. И любая попытка сделать больше или меньше того, что я прикажу, приведёт не только к вашей смерти, но и его.
Вулканец склонил голову в знак согласия. По крайней мере, он будет с необычным человеком перед лицом небытия, наверняка неизбежного, если они добьются успеха в уничтожении ромуланских агентов во времени.
– Я готов, Тея, – заявил Спок, не позволяя себе роскошь подумать подольше. Слишком удобно изменить своё решение. Здесь у него была жизнь, звездолёт... и надежды на будущее с ромуланским Претором. А другая временная линия предлагала лишь краткие проблески разума его альтернативного «я»... и это не могло помочь. Но интересно, что он будет чувствовать, став тем, кого никогда не знал... и как будет реагировать Кирк, когда узнает, что он тоже должен превратиться в призрака во времени.
Обзорам
@темы: Star Trek, Переводы, "Убивающее время"
-
-
29.01.2014 в 10:29-
-
29.01.2014 в 12:23-
-
30.01.2014 в 02:27-
-
30.01.2014 в 13:57-
-
31.01.2014 в 00:14и сильно недоумевающего свекра. А тут они опять разошлись, как в море пароходы...-
-
31.01.2014 в 01:32-
-
31.01.2014 в 02:01-
-
31.01.2014 в 11:31