Приму в дар звездолёт.
Переводчик: T*Jul.
Бета: Алгиз.
Что было в предыдущих главах.
Капитан Спок был в своей каюте, когда раздался сигнал прихода посетителя. Мысленно он вздохнул: помеха медитации необъяснимо раздражала, несмотря на то, что его смена закончится только через двадцать минут.
читать дальше– Войдите, – согласился Спок и, бросив взгляд на открывшуюся дверь, увидел корабельного врача. Вулканец поднялся и указал на кресло.
– Ну, Спок, – без предисловий начал Маккой, – я знаю, что эти выводы, вероятно, должны быть переданы непосредственно научным сотрудникам для немедленной обработки, но, учитывая обстоятельства, пришёл прямо к трону, – он устало улыбнулся, опустившись в плюшевое чёрное кресло.
– Доктор, ваша склонность к преувеличению полномочий командира может быть довольно раздражающей, – ответил вулканец, принимая диск, протянутый Маккоем. – Я полагаю, вы закончили видеосканирование всех добровольцев?
Маккой кивнул.
– Они все на диске, Спок, – доктор нахмурил брови, когда вулканец вставил диск с необработанной информацией в терминал на столе. – Пока это всё гипотезы, но...
– У вас есть теория?
Маккой пожал плечами.
– Не знаю, – после паузы сказал он. – Может быть, я немного того, но готов поклясться, что доказательства уже указывают на... ну... – доктор развел руками, ощущая нерешительность. – Я не знаю, – повторил он.
Спок нахмурил брови, вернувшись в кресло за столом.
– Доктор, пожалуйста, ближе к сути, – его голос прозвучал резче, чем обычно. – Время имеет первостепенное значение.
Маккой сглотнул. Нет смысла затягивать, но выставлять себя дураком не хотелось.
– Ну, это выглядит так, как будто нет научного объяснения того, что происходит или лечения тоже нет, – он задумчиво приложил палец к губам, потом встретился с выжидательным взглядом вулканца. – Чёрт возьми, Спок, если бы я не знал, то решил бы, что всё это вызвано... самим пространством! – доктор отмахнулся от своего же заявления. – Я буду первым, кто признает, что это звучит безумно, но мы уже сталкивались с вещами подобного рода – толианцы, например. Похоже, – подчеркнул он, – но не совсем тоже самое. И с халканцами, – с надеждой добавил Маккой. – Это параллельная вселенная.
– Доктор, вы полагаете, что мы столкнулись с альтернативной реальностью? – перебил Спок, выключив диск с данными сканирования.
Маккой резко поднял голову.
– Отчасти, – признался он. – Но я даже не уверен, что могу объяснить, капитан. Это как если бы мы не принадлежали этой вселенной, или, как если бы вся эта вселенная сама... чужда разуму, – Маккой выдавил нервный смешок. – По крайней мере, с толианцами «ШиКахр» попадал во вселенную с другими физическими характеристиками и поддающимися измерению явлениями. А в халканской миссии: вы, я, Ухура и Скотти... просто поменялись местами с нашими двойниками из параллельной вселенной. Но теперь...
Вулканец откинулся на спинку кресла и, облокотившись на подлокотники, сложил перед грудью кончики пальцев рук.
– Но теперь, – Спок решил закончить рассуждения доктора, – таких двойников не существует. Полагаю, что формы жизни здесь уже существовали, но эта вселенная была сформирована в какого-то рода микрокосм?
Маккой взглянул на вулканца.
– Да! – воскликнул он, удивившись, что вулканец смог понять его рассуждения, когда и сам был неуверен в том, о чём говорит. – Именно так, Спок! Но важно, что, судя по информации, которую мы получили при видеосканировании, те двойники... сама вселенная... существуют одновременно, – с этой мыслью пришла и другая. – Это мы, призраки, Спок, – содрогнувшись, сказал Маккой. – Основываясь на том, что мы видели до сих пор, я бы мог предположить – это безумие в конечном итоге распространится по всей галактике.
Спок задумался.
– Я согласен, – наконец, сказал он. – Но попытаться воссоздать всю вселенную, даже если предположить, что сама теория верна, не так-то легко. – Спок помолчал. – И не вполне приемлемо, особенно для человеческого разума.
– Что вы имеете в виду, Спок?
– Разум способен принять только то, что он может понять, доктор, – объяснил вулканец. – И хотя теория о параллельной вселенной является сейчас общепринятой, на самом деле разуму трудно осознать концепцию, что ни одна форма жизни не является абсолютно уникальной. Как мы выяснили в халканской миссии, есть копии – двойники, если хотите, с неуловимыми или существенными различиями. Если мы попытаемся убедить Командование Флотом, что эта вселенная является неустойчивой, то я с трудом верю, что Высший Совет сможет принять данную информацию как факт. Доктор, каждый в своём разуме прав; право на жизнь принадлежит только ему. Необходимо быть уникальным – это закон выживания особей.
– Но если мы не сделаем что-нибудь, – запротестовал Маккой, – готов поспорить на годовую зарплату, проблема в конечном итоге… ого-го! Спок, это – закон природы! Только взгляните на приказы С'т'кала! Даже если мы их успешно обойдём, это только начало. И это не так просто, как если бы опасность грозила только нам. Чёрт возьми, капитан, с учётом современных технологий, целая галактика может стать безжизненной в течение года! Только на этом корабле уже произошло несколько нападений, угрозы... и поступок Рэйчета венчает всё это!
– Допустим, – согласился вулканец. – Но я должен спросить вас, как у существа теоретически уникального для самого себя – не хотите ли вы, по сути, умереть, чтобы сохранить представление о вселенской стабильности?
Маккой сглотнул, но ответ был один, как он уже успел понять.
– Я признаю, что это не слишком приятная мысль, Спок, – тихо сказал доктор, – но ещё менее приятно думать, что будет, если мы правы, и при этом ничего не сделаем, – он наклонился вперёд, положив локти на стол. – Всю свою короткую жизнь мы бы жили в галактической психбольнице, вместе с вещами, выше которых человечество, наконец, начало становиться: войны, болезни, голод, предрассудки… – он решительно покачал головой. – Нет, Спок, я не самоубийца, но мне бы также хотелось думать, что я не столь эгоистичен, чтобы считать свою жизнь более ценной, чем жизнь и здравомыслие всей вселенной.
В уголках тонких вулканских губ, казалось, мелькнула улыбка.
– Может, я недооценил вас, доктор, – ответил капитан. Но его веселье быстро погасло. – Остался только один вопрос, который я должен задать вам, прежде чем продолжить.
Маккой ждал.
– У вас есть теория, почему безумие затрагивает только некоторых индивидуумов? – спросил, наконец, вулканец.
– По сути есть, – с усмешкой сказал Маккой, – Если… Я повторяю, если теория двойной вселенной верна, тогда понятно, что некоторые вещи всегда будут такими же, – он пожал плечами. – Как с халканцами, например: те же люди в обеих вселенных, такие же жизненные роли; просто в другой мерной плоскости.
Но я начинаю думать, что люди, не затронутые этим безумием, играют ту же роль в нашей вселенной, какую они играли в... иной вселенной, к которой они действительно принадлежат, – Маккой покачал головой. – Чёрт возьми, Спок, я доктор, а не теоретик, но полагаю, что вы уловили смысл. Использую себя в качестве примера: я, вероятно, не пострадал, потому что в обеих вселенных являюсь врачом. С другой стороны, Рэйчет... – он на мгновение замолчал. – Рэйчет в этой вселенной имеет склад ума, который сделал его инженером. Но в иной, в «реальной вселенной», если хотите, он мог бы быть бизнесменом или торговцем, или даже сутенером на Ригеле! Кто знает? Но он, наверное, кто-то совершенно другой, – Маккой вновь помедлил. – И всё же молекулы, которые определяют, как должен работать разум, вписаны в генетический код родителей. И, если этот код остаётся таким же в двух разных вселенных, однако изменяется окружение в параллельной вселенной, это выводит мозг из равновесия. В результате возможно безумие из-за невозможности справиться с переменами, – доктор вновь пожал плечами. – Или если хотите получить психиатрическое заключение – этот человек не на своём месте: разум восстает против всего, что, по сути, противоречит характеру.
После минутного молчания, вулканец открыл верхний ящик стола и вынул компьютерный диск.
– В сущности, – заявил он, – ваша теория подтверждают мою, и также теорию центральных корабельных научно-исследовательских компьютеров, – Спок помолчал. – Я также взял на себя смелость и построил кривую времени, которая, полагаю, покажет нам, когда ситуация выйдет за пределы точки невозврата.
У Маккоя расширились глаза, как только слова вулканца дошли до него. Он непонимающе уставился на диск.
– Спок, почему вы не сказали мне этого час назад? – потребовал он, гадая, не хотелось ли вулканецу просто увидеть его смущение.
Капитан поднялся и начал расхаживать по каюте. Когда он заговорил, его голос звучал очень тихо, почти напряженно.
– Поскольку я сам... пострадал... то не чувствовал, что могу доверять только своим теориям, исключая другие. Я... хотел посмотреть, придём ли вы и я, работая в разных условиях, к одному выводу и сформируем ли одинаковые гипотезы независимо друг от друга.
Маккой смягчился. Не так уж часто Спок признавался в каких-то сомнениях, слабостях.
– Тогда... полагаю, у вас... большие проблемы?
Вулканец почти с мукой закрыл глаза.
– Доктор, по моим расчётам, – ответил он, уклоняясь от прямого ответа, – у нас ровно пятнадцать вулканских стандартных дней, прежде чем безумие перейдёт границы возможности контроля и изоляции последствий, – Спок указал взглядом на диск. – За это время мы должны попробовать...
– Что? – потребовал Маккой; мгновение безнадежности подкралось, чтобы присоединиться к разочарованию. – Создать вселенную, существование которой никто из нас даже не может доказать? И за пятнадцать дней? – он неверующе рассмеялся. – Чёрт возьми, Спок, легенда гласит, что Земля была сотворена за семь дней! И теперь вы говорите мне, что вы и я – вулканец и простой смертный – собираемся создать целую вселенную за две недели! – снова раздался саркастический смех. – Без проблем, Спок, – ободряюще сказал он. – Вы займитесь туманностями и квазарами; я позабочусь о таких мелочах, как планеты, солнца и триллионы удивительных причудливых жизненных форм!
Вулканец упрекающе поднял бровь.
– Если вы можете предложить какую-то альтернативу, доктор, я готов её выслушать.
Маккой встал, собравшись что-то сказать, затем, сжав губы, качнулся на носочках.
– Если нет, – продолжал вулканец, – тогда я предлагаю вам просмотреть подготовленный диск. Вы найдете компьютерное подтверждение вашей теории в записи, доктор.
Маккой досадливо прикусил нижнюю губу – игнорировать ледяной тон вулканца было непросто.
– Хорошо, – наконец, сказал он, заставляя себя быть спокойным. – И я предлагаю вам сделать то же самое, изучите диск с видеосканированием, Спок, – он повернулся, чтобы уйти, но потом передумал. – О, вы заметите, что на тринадцати из ста девяноста восьми дисков отрицательное сканирование под коензалом.
Бровь поднялась.
– Объяснение?
Маккой почувствовал дыхание Смерти.
– Это, конечно, чистое предположение но... у меня теория, что эти тринадцать людей... уже прожили свою жизнь, возможно в какой-то другой вселенной, – он помолчал, размышляя об этом. – Что поднимает вопрос морали – имеем ли мы право... приговаривать этих людей на смерть, когда им был дан ещё один шанс на жизнь?
Долгое время вулканец молчал.
– Может быть, более подходящий вопрос будет: имеем ли мы право бездействовать, учитывая всё, что поставлено на карту?
Маккой глубоко вздохнул.
– Так или иначе, Спок, это обмен жизнями, – отбросив аргумент, он заставил себя понять вулканца и доктор был рад, что находится не в шкуре капитана. – Я знаю, что нет лёгкого ответа, – тихо сказал он, – так что не чувствую себя обязанным его найти. Это просто ещё один аспект, который нужно учесть.
Вулканец соглашаясь, склонил голову. Он обеспокоенно взглянул на настольный хронометр.
– Я понимаю, – пробормотал Спок, возвращаясь к креслу и садясь. Он посмотрел Маккою в глаза. – Что-нибудь ещё, доктор?
Маккой покачал головой.
– Ах, да, – вспомнил он и снова сел. – Кое-что ещё. Это новость об энсине – Кирке?
Вулканец резко взглянул на доктора.
– Ну, – сказал, растягивая слова Маккой, он был бы рад сменить тему, – вчера в полдень я говорил с его новым соседом – Джерри Ричардсоном, и тот сказал, что не видел Кирка, с тех пор как квартирмейстер поселил их вместе, – Маккой пожал плечами. – Может это ничего не значит, – произнёс он, прежде чем вулканец успел что-либо сказать. – Но когда посмотрите эти видеосканы, думаю, поймете, почему я немного... беспокоюсь за Кирка.
– Объясните, пожалуйста, – попросил вулканец, с любопытством склонившись вперёд.
– Я, конечно, не уверен, – нерешительно ответил доктор, – но Кирк имеет замечательное сходство с некоторыми образами на этом диске, – он откинулся назад и, задумавшись, закусил губу. – И я также узнал, что вы приказали Кирку явиться в лазарет прошлой ночью.
– Он так не сделал, – отметил вулканец, не особенно удивившись.
– Очевидно, нет, – подтвердил Маккой. – Но если бы вы спросили его об этом, он бы, наверняка привёл вам кучу причин, почему проигнорировал приказ, который необходимо было немедленно исполнить, а вы бы не поняли реальной проблемы, – он помолчал. – Но Кирк пришёл, шатаясь, в мой кабинет сегодня рано утром. И позвольте мне сказать вам, капитан, он выглядел, как испорченный пломиковый суп. Сначала, он сказал мне, что был неправ, не позволял никому прикасаться к нему, но потом стал требовать лидацин.
– Лидацин? – тихо повторил Спок. – Но почему он?.. – но потом пришёл ответ. Только под влиянием мощного транквилизатора, человек мог не спать; определённые электрические импульсы в мозгу будут заглушены; проникновение иномира не будет столь тяжелым для разума. Далеко не панацея, но, тем не менее, эффективное плацебо. Он посмотрел на Маккоя.
– В ответ на ваш вопрос, – ответил доктор, – я не дал ему его. Но когда попросил лечь, он начал пятиться, как если бы я представился убийцей с топором. Только с четырьмя санитарами мне удалось уложить его, и для проведения полного обследования понадобилась двойная доза коензала, чтобы успокоить, – он помолчал. – Когда я закончил с тестами, то узнал, что у этого парня несколько серьёзных проблем, которые раньше никто не обнаружил. – Маккой задумчиво покачал головой. – Хотел бы увидеть его видеосканирование, хотя подозреваю, он вместо этого предпочел бы пройтись по раскалённым углям.
Спок напрягся. Маккой подтвердил его подозрения относительно Кирка. Энсин был как-то важен.
– Доктор, вы обнаружили только эти... проблемы? – наконец спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально.
Маккой озабоченно нахмурил брови.
– Прежде всего, он довольно давно пристрастился к лидацину, и не к тому, что мы используем на корабле. Не спрашивайте меня, где Кирк доставал его, но он впрыскивал себе девяностопроцентный раствор не менее шести месяцев. Чёрт, Спок, не удивительно, что он вёл себя как зомби.
Спок помолчал.
– Полагаю, вы начнете лечение от наркомании.
Маккой кивнул.
– Конечно, но это займет время, – напомнил он вулканцу. – Главное лекарство – воздержание – и это для него будет нелегко. Хотя я и не одобряю страдающих наркотической зависимостью, ещё меньше мне нравятся реабилитационные колонии Ориона, в которых он окажется, если кто-нибудь кроме вас и меня узнает об этом. Но теперь...
– Я понимаю, – мягко сказал вулканец с чувством глубокого сожаления, что жизнь молодого энсина была в таком явном смятении. Человек был другим, подневольным... и как-то связан с критическим путём обеих вселенных. В размышлении вулканец поднял бровь. «Возможно, Кирк даже был ключом к ответу...»
– Единственный выход, который я могу предложить, – продолжил Маккой, вернув вулканца к реальности, – мы постараемся держать это в тайне, особенно от таких людей, как Доннер. Если Кирк хочет уйти из Флота, как утверждает, то может рассказать, что он наркоман – просто, чтобы получить отставку.
Вулканец поднял глаза.
– Очевидно, нет, – возразил Спок, – он бы воспользовался этой возможностью, пока ещё был в Академии, ожидая назначения, – капитан покачал головой. – Нет... Энсин Кирк решил быть здесь; и я не верю, что совершенно случайно.
Маккой задумался.
– Другими словами, вы считаете, что он пытается понять, как много ему может сойти с рук?
– Я не уверен, – ответил Спок, – никогда не понимал человеческой способности говорить одно, а хотеть совершенно другого.
Маккой усмехнулся.
– Как Братец Кролик и терновый куст [Братец Кролик – герой книги Джоэля Чендлера Харриса «Сказки дядюшки Римуса», – прим. перев.].
Выражение недоумения появилось на угловатом лице вулканца.
– Братец Кролик?
Но Маккой только рассмеялся.
– Неважно, Спок, – пробормотал он. Затем посерьёзнел, заставив себя вернуться к насущным проблемам. – Самое главное прямо сейчас начать курс лечения.
– Начинайте немедленно, доктор, – приказал Спок. В глубине души он понимал, что следуя чувствам, сильно рискует карьерой и, возможно, безопасностью «ШиКахр». Но перевод Кирка сейчас не послужил бы никакой полезной цели. «Спок, я бы был чертовски паршивым энсином». Фантомные слова вернулись, звуча так же ясно, как если бы человек стоял прямо перед ним.
Маккой кивнул, заметив отрешённый взгляд капитана.
– Я не знаю, – пробормотал доктор. – Может, я просто ищу ответ под каждым камнем, но есть в нём что-то такое, что стоит спасти.
– Какие травмы вы обнаружили? – наконец, спросил капитан.
Маккой усмехнулся.
– Он прошёл через многое, Спок – большинство относится ко времени проведённому в тюрьме на Земле. Несколько сломанных костей; все сейчас срослись. Тканевый рубец на левом лёгком от бронхиальной пневмонии, что не удивительно, учитывая его ослабленное состояние и тюремные условия жизни. Много ушибов, – добавил он, – и несколько порезов, – его тон стал мрачным. – Замечу, все свежие. Но физические травмы только верхушка пресловутого айсберга.
– Талосианское устройство, – заметил Спок с почти презрительными интонациями.
– Талосианское устройство, – подтвердил Маккой. – Эта чёртова штука использовалась на нём довольно широко – поэтому он не представил видеосканирование, – доктор покачал головой. – И неудивительно, что он пытался достать у меня. Ему, наверное, снятся кошмары, оставшиеся от устройства, концентрационный лагерь клингонов – цветочки по сравнению с ними, – он помолчал. – Я предписал ему бензаприн перорально – это должно в течение нескольких дней снять последствия прекращения приёма лидацина, – глаза медика потемнели от беспокойства. – Проблема только в том, что Кирку необходимо приходить в лазарет каждый вечер за таблетками. Я не могу доверить ему весь пузырёк, это будет как конфетка, в результате – передозировка.
– Оставьте препарат у меня, – предложил Спок. По крайней мере, это возможность ещё раз поговорить с энсином – и под более удобным предлогом. – Кроме того, было бы слишком заметно, если бы он приходил в лазарет каждый вечер, и даже Доннер, человек с ограниченным интеллектом, без труда поймёт причину.
Маккой казалось, сомневался, но кивнул.
– Я занесу его через пару часов, – ответил он, поднимаясь. – Что-нибудь ещё, Спок?
Вулканец на мгновение задумался.
– Нет, доктор, – наконец, ответил он.
– Хорошо, – заключил Маккой и направился к двери. – Поскольку у меня ещё есть несколько часов, чтобы соотнести эти данные, я лучше вернусь к своим бусам и погремушкам... – в какой-то момент доктора внутренне тряхнуло. Это казалось так естественно... как память о сне... «Спок называл его знахарем... а кто-то ещё стоял рядом, сдерживая улыбку». Он вздрогнул, и спросил себя, не началось ли и у него. «Кто-то ещё. Третья сторона треугольника. Человек с золотыми волосами, золотистыми глазами». Но прежде чем Маккой успел обдумать это, Спок встал, чтобы проводить его.
Вулканец взглянул на доктора.
– Я всегда подозревал, что ваши медицинские методы не вполне научны, – пробормотал он, хотя также ощутил необычное чувство дежа-вю, связанное со странным заявлением Маккоя. Спок на мгновение задумался, может тот, кто всегда был рядом – Маккой, и хотя в этом была определенная истина, он понял, что это не совсем точно. Шепчущие образы прошли через его разум. Синий и золотой. Тепло и товарищество. Украденные моменты, когда маска вулканца не сидела так плотно.
«Где-то, – сказал себе Спок, – он должен найти эту реальность снова... или создать».
Едва за Маккоем закрылась дверь, как настойчиво загудела панель связи. Вулканец подошёл к ней, напряженный по непонятным причинам.
– Это Спок, – сказал он, включив устройство.
– Капитан, – ответила Ухура, – мы только что получили передачу от Командования Флотом, – её голос звучал напряженно и недоумённо. – Адмирал С'т'кал приказывает «ШиКахр» немедленно следовать в Канусианскую звёздную систему, – последовала недолгая пауза. – Согласно сообщению, мы должны поднять канусианского посла на борт для переговоров по присоединению Кануса Четыре к Союзу.
Вулканец сел, глядя на панель. Переговоры посреди необъявленной войны, которую планировалось начать менее чем через неделю. Его бровь поднялась.
– Как далеко отсюда находится Канусианская система, лейтенант? – наконец, спросил он.
– Мистер Чехов сообщает, что Канус Четыре в двенадцати световых годах от наших нынешних координат, капитан.
Вулканец обдумывал ситуацию не более пятнадцати секунд, хотя для него это показалось часом. «Очевидно, – думал он, – канусианская миссия – это ещё один симптом безумия С'т'кала. А также... – понял вулканец, – она вполне могла помочь выиграть время – при условии, что он использует новые приказы в свою пользу. Если «ШиКахр» задержится, возможно, С'т'кал хотя бы отложит вторжение на ромуланскую территорию. Но... пожалуй, нет».
– Отлично, лейтенант, – в конце концов, ответил вулканец. – Передайте навигатору, чтобы заложил курс на Канусианскую систему при максимальном варпе. Сообщите мне, как только «ШиКахр» достигнет орбиты планеты.
Секунду, было напряженное молчание. Наконец, голос Ухуры пришёл по закрытому секретному каналу.
– Сэр? – спросила она приглушенным голосом. – А как насчёт... других приказов?
– По-видимому, Ухура, – ответил вулканец, легко обнаружив обеспокоенность женщины, – адмирал С'т'кал решил, что переговоры о мире с одной планетой имеют большее значение, чем начало войны с целой Империей. И... в данном случае, я считаю, что он прав.
Ухура мягко рассмеялась.
– Логично, капитан, – тихо сказала она.
– Конец связи, – он выключил устройство, откинулся в кресле и глубоко вздохнул. – «Вряд ли логично, – подумал Спок. – Но не неожиданно. С'т'кал действительно сошёл с ума... и вскоре, – думал вулканец, – он не будет одинок в своём безумии».
***
Был поздний вечер, когда раздался дверной зуммер, и хотя вулканец давно забросил перспективу уснуть, резкий звук, тем не менее, раздражал. Он встал с постели и только потом осознал, что проскользнул в медитацию при планировании деталей встречи с канусианским посолом. Спок взглянул на хронометр: два часа ночи, звонок прозвучал снова, настойчиво... и ещё более раздражающе.
– Войдите! – резко сказал он и удивился тону своего голоса.
Дверь открылась. В коридоре стоял энсин Кирк, взгляд его ярко-карих глаз нервно метнулся из коридора вглубь тускло освещённой комнаты. Ничего не говоря, он шагнул внутрь и двери со свистом закрылись за ним.
Вулканец взглянув на него, быстро обнаружил смущение, прячущееся за внешним проявлением неповиновения. На какое-то мгновение вулканцу стало интересно, что во всех возможных мирах, привело человека на порог его дома в этот час ночи, но постепенно вернулась память, и он вспомнил про таблетки, которые несколько часов назад ему оставил Маккой. Без предисловий Спок полез во второй ящик письменного стола, достал пузырёк бензаприна и вытряхнул на ладонь две капсулы, чувствуя необъяснимую взволнованность от присутствия человека. Он протянул таблетки Кирку, но энсин не поднимал взгляда.
– Думаю, Маккой рассказал вам о моей маленькой... проблеме, – как бы про себя пробормотал человек. – Но с каких это пор каюта капитана стала аптекой? – он был зол, что всё известно, и особенно расстроен тем, что командир был проинформирован. Но почувствовав, как его решимость начинает слабеть. Кирк встретился взглядом с вулканцем.
– Доктор сообщил мне о вашем пристрастии к лидацину, – подтвердил вулканец. Кирк был такой загадкой. Он никак не мог предугадать, когда человек рассердится, когда будет смущен, когда уйдёт в себя, станет упрям и совершенно непроницаем. И тот факт, что Спок встретил энсина недавно, не отменял жуткого ощущения беспомощности. – И в ответ на ваш второй вопрос, я подумал, будет лучше для всех заинтересованных, если вы придёте сюда, а не в лазарет, – он помолчал, потом решил рискнуть. – Вы... разумеется, не хотите, чтобы стало известно, что вы... что вы испытываете затруднения, и я не верю в искреннее желание – перевестись с этого корабля. – «Так, – подумал Спок, – это покер».
Кирк поднял глаза, собравшись это отрицать, затем с глубоким вздохом расслабился и без приглашения плюхнулся в удобное кресло.
– Не возражаете, если я сяду? – спросил он.
Брови вулканца взметнулись вверх, капитан опустился в своё кресло. Блеф начался. Он молча ждал.
– Почему вас волнует это? – спросил Кирк.
Спок отвёл взгляд. Но ставки были слишком высоки, чтобы позволить страху вмешаться в логику.
– Я... говорил о вашем случае с доктором Маккоем, – начал он, пытаясь понять, куда в конечном итоге приведёт заявление, – и пришёл к выводу, что вы можете стать решающим фактором в выживании этой... вселенной.
Но Кирк рассмеялся, вернув его к действительности.
– Это всё последствия тяжёлого полёта, капитан, – смело сказал он. – Знаю, «ШиКахр» получил странные приказы, но говорить мне, что я решающий фактор, немного чересчур, не правда ли?
Вулканец вздрогнул, отчаянно оглядывая комнату.
– Логичного объяснения нет, – ответил он честно. – Я могу только сообщить, что... чувствую... что является правдой, – Спок заставил себя снова посмотреть на энсина, его глаза хотели остаться связанными с глазами человека. Он не ожидал этого. Если раньше Спок запугивал энсина, сейчас казалось, что они поменялись местами – Кирк допрашивал его. И всё же... по ощущениям это было правильно, нормально, успокаивающе. Он уступил интуиции. – Как я уже сообщил вам ранее, есть большая вероятность, что через неделю мы погибнем. На данный момент, похоже, мы, как, люди, могли бы назвать это, купили какое-то время. Но скажу вам конфиденциально, что мы ещё не в полной мере осведомлены относительно того, с чем столкнулись, ни как... исправить нанесенный ущерб, – Спок сделал паузу, пытаясь понять, правильное ли решение он принял. Но скрывая информацию ничего не добьёшься, и, возможно, будет только хуже. Ему было интересно, что думает человек, какие мысли мелькают в сообразительном уме. – В любом случае, – продолжил он немного погодя, – мы отозваны в Канусианскую систему, – Спок выдержал напряженный взгляд. – И я включил вас в десант.
У Кирка расширились глаза.
– Почему?
Вулканец колебался, он свёл кончики пальцев, желая, чтобы это действие приносило успокоение, для которого предназначалось.
– В вашем личном деле из Академии указано, что вы были весьма искусны в дипломатии, энсин, – ответил он, выбирая формальный подход. – И, поскольку несколько членов экипажа временно... выведено из строя... Я нахожу необходимым использовать ваши услуги.
Кирк уставился на вулканца, на красивом лице медленно появилась улыбка.
– Предположим, я откажусь?
Бровь Спока вновь поднялась.
– В таком случае, – ответил вулканец, – нет другой альтернативы, кроме как ускорить вашу немедленную отставку из Флота, – он помолчал. «Покер». – Вас транспортируют в космопорт на Канусе Четыре и, в конечном счёте, доставят в орионскую колонию, – Спок блефовал. Он наклонился, положив локти на стол. – Решение ваше, Джим.
Кирк встал, недоверчиво покачивая головой. Почувствовав вспышку старого гнева, он отвернулся от вулканца. Но гнев быстро исчез, уважение к командиру, прогнало его прочь.
– А что заставляет вас думать, что я не ухвачусь за шанс? – удивился Кирк.
– Вы не дурак, энсин, – ответил вулканец. – Я верю, что вы... – он замялся, пытаясь справиться с чувствами, которые вдруг накатили на него. – Я верю, что вы... я вижу вас в иной роли, чем нынешняя, я чувствую, кто вы, – заявил он, наконец. – И что вы... – Но это было нелегко говорить; вулканские дисциплины и логика боролись за выживание, – ...что вы... найдёте силы в себе, чтобы... помочь в этом деле.
Кирк покачал головой, затем повернулся к вулканцу, ему было интересно, возможно ли вновь доверять. Он хотел что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Кирк глубоко вздохнул.
– Ладно, – уступил он, наконец. И почему-то это незадело ни сильную гордость, ни упрямое эго, чего он почти ожидал. – За всё хорошее, что сделано вами, я пойду в десант.
Вулканец слегка кивнул.
– Спасибо, – пробормотал он, сознавая нелогичность этого. – При нашей скорости, мы должны выйти на орбиту Кануса рано утром. Пожалуйста, явитесь в транспортаторную комнату в 08:00.
Кирк кивнул, внезапно почувствовав себя неловко, когда заметил две капсулы бензаприна на столе вулканца. Он повернулся к двери.
– Энсин?
Кирк остановился, но не взглянул на вулканца.
– Вы?..
Кирк покачал головой в ответ на невысказанный вопрос.
– Скажите доку, я смыл всё в сортир, – тихо сказал он, и выскользнул в коридор, прежде чем вулканец успел ответить ему.
Выйдя из капитанской каюты, Кирк, закрыв глаза, прижался к переборке. Кто-то другой велел ему сказать то, что он сказал. Кто-то в его разуме. Кирк рассеянно покрутил простое золотое кольцо Академии на левой руке, опустился на пол, его била дрожь. Кто-то ещё... «Я верю, что вы... я вижу вас в иной роли, чем нынешняя, я чувствую, кто вы».
Он глубоко вздохнул, погладив гладкий металлический корпус корабля. «Она... серебряная богиня. Время меняться...»
Молча, Кирк встал, опираясь на прохладную переборку и прислушиваясь к приятному гулу двигателей. Реальность дышала... теперь легче.
***
Кирк вошёл в свою новую каюту. Осмотревшись, он стянул рубашку, плюхнулся на кровать и закрыл лицо рукой. Несмотря на продолжительную прогулку в ботаническом саду корабля, уснуть не получалось. Разговор, состоявшийся с вулканцем сейчас, по прошествии времени, ставил его в замешательство. Снова ощутить на себе заботу было нелегко, особенно после ночи, когда умер инструктор Сорек. Друзья покинули его, их и без того было не очень много; но, несмотря на то, что неписаным правилом Академии всегда было – «каждый сам за себя», его охватывала горечь всякий раз, когда приходили воспоминания. Но теперь оказалось, что кто-то, кто должен быть чужаком, и капитаном корабля к тому же, собрался помочь ему. Но более всего беспокоило человека – проявлял заботу он... или кто-то внутри него.
Глубоко вздохнув, Кирк вскочил на ноги и сверился с хронометром: менее чем через час он должен быть в транспортаторной комнате.
Когда Кирк пошёл в ванную, чтобы принять душ и переодеться, входная дверь открылась, явив его нового соседа по каюте.
Ричардсон улыбнулся, войдя в комнату.
– Ну, – сказал он, с любопытством глядя наКирка, – она, наконец, выгнала тебя?
Захваченный врасплох вопросом, Кирк остановился.
– Разве кто-то меня выгнал? – осторожно спросил он.
Ричардсон пожал плечами, садясь на край своей кровати.
– Оттуда, где ты спал последние две ночи, – уточнил он, стягивая форменные чёрные сапоги, и бросая их в беспорядке валяться в углу. – Ты не оставался здесь, – добавил Ричардсон, – так что я, естественно, предположил, что... – он заговорщически подмигнул.
Несмотря на столь самонадеянную натуру соседа, Кирк расслабился. Ричардсон, очевидно, был не таким как Доннер.
– Нет, – пробормотал он, – «она» не вышвырнула меня, – Кирк снова направился в ванную, затем вернулся назад. – Я просто гулял в компании растений, – пояснил он.
Ричардсон рассеянно кивнул, отбросил форму и, улёгшись на спину, стал глядеть на пальцы свои ног, которыми вовсю шевелил.
– Да, – сказал он, – я много туда ходил, когда только был назначен на «ШиКахр». Всегда приятно привести свою девушку куда-нибудь, где вам ничто не напоминает о том, что мы сидим на большой потенциальной бомбе, – Ричардсон вздрогнул. – Чёрт возьми, если бы случай в инженерном закончился иначе, то куски тебя и меня разбросало бы отсюда до Толианской Империи!
Кирк задумчиво улыбнулся.
– Значит... это не просто слухи? – спросил он, садясь на край своей кровати. По крайней мере, Ричардсон, казалось, был готов поговорить о службе и не задавать много неудобных вопросов.
Энсин пожал плечами.
– Я не знаю, – сказал он, наконец. – Все в псилаборатории пытаются держать это в тайне, но... – Ричардсон усмехнулся, – Земля слухами полнится.
Кирк улыбнулся.
– Ты работаешь в лаборатории?
– Ага, – подтвердил Ричардсон. – Боюсь, что так.
Кирк нахмурил брови.
– Ты, кажется, внесебя от радости.
– Ну, – ответил Ричардсон, лениво потянувшись, – сейчас мы ввязались в видеосканирование более половины экипажа. Док держит рот на замке, но не трудно понять – что-то происходит. Чёрт возьми, – продолжал он, – когда за дверью в очереди стоит двести человек, можно поспорить, что к тому есть причина.
– Есть какая-нибудь идея по поводу этой причины?
На лице Ричардсона мелькнула улыбка.
– Ну, я хотел бы думать, что это мой фан-клуб, по крайней мере, в отношении женщин, однако в данном случае, кажется, это вспышка паранойи или чего-то в этом роде, – он снова подмигнул. – Безопасники были вооружены сачками для бабочек и булавками, так что я бы не слишком беспокоиться, Джим.
Кирк рассмеялся – впервые рассмеялся за прошедшие несколько месяцев.
– А что насчёт тебя?
Взгляд Ричардсона стал отстранённым, его лицо вдруг помрачнело; на мгновение Кирк подумал, что потерял своего нового соседа по комнате. Но энсин сделал глубокий вдох и привстал на локте, его лицо выражало огорчение.
– Я не знаю, – сказал в итоге Ричардсон. – У меня было несколько приступов.
Кирк успокаивающе улыбнулся.
– Например?
– Например... – энсин засмеялся над воспоминаниями. – Поднялся на мостик... делал вещи, которые не могу объяснить.
Кирк ждал.
В итоге, Ричардсон продолжил.
– Я просто явился на мостик, как если бы был должен.
– Ну и что? – спросил Кирк. – Что тут такого странного? – по какой-то причине, Ричардсону показалось, что он работает на мостике. Волнение. Облегчение.
– Ничего, – ответил Ричардсон. – Все знают, как туда попасть, даже люди, которым не положено это знать! – он пожал плечами, как будто для того, чтобы притупить память. – Но странно было, что я опустился в кресло навигатора и начал шутить с Сулу, как будто это было самым обычным делом в мире. К счастью, – простонал он, – это происходило в пересменку, так что капитан Спок не присутствовал на мостике. Все остальные, должно быть, подумали, что я просто дурачусь или что-то в этом роде, но... это не так.
Тот холод, который всё время висел над головой Кирка, придвинулся чуть ближе, когда он подумал о своих реакциях в каюте капитана всего несколько часов назад.
– Тебе просто казалось естественным вести себя так, – предположил он.
– Да, – Ричардсон согласился и смущенно рассмеялся. – И это ещё не всё. Когда взглянул на панель, я знал каждую кнопку, каждый маневр корабля, какой он может сделать. И при этом никогда не был обучен навигации. Я был заинтересован гуманитарными науками, научно-исследовательской деятельностью; никогда не занимался аппаратурой и не ходил на стратегические курсы. Но, клянусь тебе, Джим, я знал всё это! Я мог бы пилотировать этот корабль, также как Сулу – или, может быть, даже как Спок!
– Так что же показал твой видеоскан? – с любопытством спросил Кирк.
Ричардсон пожал плечами.
– Я... не проходил его, – сказал он и неубедительно рассмеялся. – Не спрашивай меня, почему, Джим, но... мысль о том, что машина расскажет все мои тайны, заставляет кожу покрываться мурашками, – его улыбка стала шире. – И С'Парва рядом...
Кирк усмехнулся.
– Думаю, я знаю, что ты имеешь в виду, – ответил он, легко обнаруживая у своего соседа по комнате влечение к кателланке. Медленно сформировалась идея. – Так... так почему ты – во имя науки, конечно, – сказал он лукаво, – не найдёшь какой-нибудь способ чтобы уговорить С'Парву создать телепатическую связь с тобой? – он пожал плечами, чувствуя себя расслабленно и комфортно со своим новым другом. – Из того, что я слышал о кателланцах, она будет не хуже видеоскана – и смущаться придётся меньше.
Ричардсон посмотрел на Кирка, потом моргнул.
– Ты серьёзно, не так ли?
Кирк улыбнулся.
– Почему бы и нет? – спросил он. – Ты мог бы сказать ей, что это контрольный фактор в эксперименте по созданию более «гуманного» видеоскана.
Широкая, понимающая улыбка медленно расцвела на лице Ричардсона.
– Ты знаешь, – размышлял он, – она может пойти на это, – Ричардсон помолчал, принял вертикальное положение и поглядел на хронометр. – Она выйдет в первую смену, менее чем через час, – продолжал он, как бы про себя. Наконец, Ричардсон встал с постели, потягиваясь и зевая. – И это хорошая идея, Джим – я имею в виду контрольный фактор.
Кирк пожал плечами.
– Дай мне знать, как всё пройдет, – попросил он, вставая и направляясь в акустический душ. – Я бы остался рядом, чтобы подержать тебя за руку, но мне надо быть в транспортаторной комнате через полчаса.
Брови Ричардсона сошлись.
– В транспортаторной комнате?
– Да, – крикнул из ванной Кирк, быстро подбирая комфортные параметры на механизме душа. Проведя несколько приятных минут под покалываниями звуковых волн, он открыл дверь и вышел в гостиную. Кирк залез в шкаф и снял красную шёлковую форменную рубашку.
Но Ричардсон быстро подошёл, схватил её и швырнул через всю комнату.
Джерри копался в шкафу, пока не нашёл голубую рубашку.
– Вот. Проживёшь немного дольше, Джим, – настоял он.
Кирк с сомнением нахмурился.
Ричардсон пожал плечами.
– Давай просто скажем, что на этом корабле – или, возможно, любом другом – ты не хочешь носить красную рубашку в десанте.
Кирк смеясь, покачал головой... и быстро натянул голубую рубашку.
* * *
Десантный отряд, состоящий из пяти членов, транспортированный по заданным компьютеру координатам, оказался в болотистой местности, где в изобилии росли большие деревья, напоминающие земные кипарисы. От горячих луж поднимались «дьявольские» испарения и, подобно призрачным пальцам, хватали серебристо-серое небо. Далеко на горизонте, зловеще бормотал гром, и редкие вспышки молний прорывали себе путь сквозь облака.
Капитан Спок осмотрел окружающую обстановку с выражением лица, граничащим с раздражением, затем обернулся, чтобы увидеть десант. Маккой и Кирк стояли с одной стороны; Доннер – неудачная замена Альварес в последний момент – и посол Вулкана Селон с другой. И если бы не логичная часть его разума, Спок мог бы подумать, что это кошмар. Сырой, мускусный запах достиг его ноздрей, и он уже чувствовал, что стоячая вода просачивается в его сапоги. Вулканец почти по-человечески вздохнул.
Однако этот кошмар стал значительно более живым, когда он начал ощущать, что за отрядом пристально наблюдают; даже посол Селон, который был прикреплён к «ШиКахр» на протяжении трех лет, казалось, нервничал.
Спок сделал шаг вперёд.
– Что показывает трикодер, энсин Кирк?
Кирк глядя на устройство, следовал за капитаном.
– Какие-то помехи, капитан, – доложил он. – Когда мы только транспортировались, я обнаружил гуманоидные формы жизни в четверти мили отсюда; но показания вдруг изменились. Возможно, последствия шторма.
Вулканец кивнул. Из предосторожности он потянулся за фазером, но тут на него обрушился «дождь» из копий и стрел, которые появлялись отовсюду и ниоткуда.
Спок смутно помнил, как отдавал приказ рассредоточиться, и слышал Доннера выкрикивающего в коммуникатор распоряжение о чрезвычайном подъёме.
Последнее, что Спок увидел, прежде чем почувствовал, как что-то острое кольнуло в спину с удивительной силой, был знакомый мерцающий эффект транспортатора, отправляющий Маккоя и посла Селона в безопасность на «ШиКахр». По-видимому, цепи транспортатора так же были затронуты бурей, неожиданно подумал он. Спок мог только надеяться, что Доннер, Кирк и он сам будут следующими, так как сомневался в способности людей выжить, если они будут захвачены воинственным канусианским первобытным племенем. Однако дикари не могли знать, когда и где отряд транспортируют вниз... если...
Чувствуя, что теряет сознание, Спок вынул фазер. «Если бы он мог стрелять до тех пор, пока техник транспортатора изменит настройки...»
Зрение затуманилось от усиливающейся боли, Спок мог видеть только шестерых дикарей – трое направили копья на Доннера, а трое других нацелили примитивное оружие на Кирка.
Не зная почему он это делает, вулканец перевёл фазер в смертельный режим, перекатился на бок, и, невзирая на накрывшую его волну боли, тщательно прицелившись, отправил трех дикарей к их предкам в забвение.
– Джим! – закричал он, видя решительное выражение на лице Кирка. Спок не заметил, что человек с удивительной скоростью вытащил свой фазер. – Джим!
Вспышка молнии и фазерный взрыв.
Опять, как смертоносный дождь, с неба стали падать копья.
Это было последнее, что видел Спок.
Обзорам
Бета: Алгиз.
Что было в предыдущих главах.
Глава девятая
Капитан Спок был в своей каюте, когда раздался сигнал прихода посетителя. Мысленно он вздохнул: помеха медитации необъяснимо раздражала, несмотря на то, что его смена закончится только через двадцать минут.
читать дальше– Войдите, – согласился Спок и, бросив взгляд на открывшуюся дверь, увидел корабельного врача. Вулканец поднялся и указал на кресло.
– Ну, Спок, – без предисловий начал Маккой, – я знаю, что эти выводы, вероятно, должны быть переданы непосредственно научным сотрудникам для немедленной обработки, но, учитывая обстоятельства, пришёл прямо к трону, – он устало улыбнулся, опустившись в плюшевое чёрное кресло.
– Доктор, ваша склонность к преувеличению полномочий командира может быть довольно раздражающей, – ответил вулканец, принимая диск, протянутый Маккоем. – Я полагаю, вы закончили видеосканирование всех добровольцев?
Маккой кивнул.
– Они все на диске, Спок, – доктор нахмурил брови, когда вулканец вставил диск с необработанной информацией в терминал на столе. – Пока это всё гипотезы, но...
– У вас есть теория?
Маккой пожал плечами.
– Не знаю, – после паузы сказал он. – Может быть, я немного того, но готов поклясться, что доказательства уже указывают на... ну... – доктор развел руками, ощущая нерешительность. – Я не знаю, – повторил он.
Спок нахмурил брови, вернувшись в кресло за столом.
– Доктор, пожалуйста, ближе к сути, – его голос прозвучал резче, чем обычно. – Время имеет первостепенное значение.
Маккой сглотнул. Нет смысла затягивать, но выставлять себя дураком не хотелось.
– Ну, это выглядит так, как будто нет научного объяснения того, что происходит или лечения тоже нет, – он задумчиво приложил палец к губам, потом встретился с выжидательным взглядом вулканца. – Чёрт возьми, Спок, если бы я не знал, то решил бы, что всё это вызвано... самим пространством! – доктор отмахнулся от своего же заявления. – Я буду первым, кто признает, что это звучит безумно, но мы уже сталкивались с вещами подобного рода – толианцы, например. Похоже, – подчеркнул он, – но не совсем тоже самое. И с халканцами, – с надеждой добавил Маккой. – Это параллельная вселенная.
– Доктор, вы полагаете, что мы столкнулись с альтернативной реальностью? – перебил Спок, выключив диск с данными сканирования.
Маккой резко поднял голову.
– Отчасти, – признался он. – Но я даже не уверен, что могу объяснить, капитан. Это как если бы мы не принадлежали этой вселенной, или, как если бы вся эта вселенная сама... чужда разуму, – Маккой выдавил нервный смешок. – По крайней мере, с толианцами «ШиКахр» попадал во вселенную с другими физическими характеристиками и поддающимися измерению явлениями. А в халканской миссии: вы, я, Ухура и Скотти... просто поменялись местами с нашими двойниками из параллельной вселенной. Но теперь...
Вулканец откинулся на спинку кресла и, облокотившись на подлокотники, сложил перед грудью кончики пальцев рук.
– Но теперь, – Спок решил закончить рассуждения доктора, – таких двойников не существует. Полагаю, что формы жизни здесь уже существовали, но эта вселенная была сформирована в какого-то рода микрокосм?
Маккой взглянул на вулканца.
– Да! – воскликнул он, удивившись, что вулканец смог понять его рассуждения, когда и сам был неуверен в том, о чём говорит. – Именно так, Спок! Но важно, что, судя по информации, которую мы получили при видеосканировании, те двойники... сама вселенная... существуют одновременно, – с этой мыслью пришла и другая. – Это мы, призраки, Спок, – содрогнувшись, сказал Маккой. – Основываясь на том, что мы видели до сих пор, я бы мог предположить – это безумие в конечном итоге распространится по всей галактике.
Спок задумался.
– Я согласен, – наконец, сказал он. – Но попытаться воссоздать всю вселенную, даже если предположить, что сама теория верна, не так-то легко. – Спок помолчал. – И не вполне приемлемо, особенно для человеческого разума.
– Что вы имеете в виду, Спок?
– Разум способен принять только то, что он может понять, доктор, – объяснил вулканец. – И хотя теория о параллельной вселенной является сейчас общепринятой, на самом деле разуму трудно осознать концепцию, что ни одна форма жизни не является абсолютно уникальной. Как мы выяснили в халканской миссии, есть копии – двойники, если хотите, с неуловимыми или существенными различиями. Если мы попытаемся убедить Командование Флотом, что эта вселенная является неустойчивой, то я с трудом верю, что Высший Совет сможет принять данную информацию как факт. Доктор, каждый в своём разуме прав; право на жизнь принадлежит только ему. Необходимо быть уникальным – это закон выживания особей.
– Но если мы не сделаем что-нибудь, – запротестовал Маккой, – готов поспорить на годовую зарплату, проблема в конечном итоге… ого-го! Спок, это – закон природы! Только взгляните на приказы С'т'кала! Даже если мы их успешно обойдём, это только начало. И это не так просто, как если бы опасность грозила только нам. Чёрт возьми, капитан, с учётом современных технологий, целая галактика может стать безжизненной в течение года! Только на этом корабле уже произошло несколько нападений, угрозы... и поступок Рэйчета венчает всё это!
– Допустим, – согласился вулканец. – Но я должен спросить вас, как у существа теоретически уникального для самого себя – не хотите ли вы, по сути, умереть, чтобы сохранить представление о вселенской стабильности?
Маккой сглотнул, но ответ был один, как он уже успел понять.
– Я признаю, что это не слишком приятная мысль, Спок, – тихо сказал доктор, – но ещё менее приятно думать, что будет, если мы правы, и при этом ничего не сделаем, – он наклонился вперёд, положив локти на стол. – Всю свою короткую жизнь мы бы жили в галактической психбольнице, вместе с вещами, выше которых человечество, наконец, начало становиться: войны, болезни, голод, предрассудки… – он решительно покачал головой. – Нет, Спок, я не самоубийца, но мне бы также хотелось думать, что я не столь эгоистичен, чтобы считать свою жизнь более ценной, чем жизнь и здравомыслие всей вселенной.
В уголках тонких вулканских губ, казалось, мелькнула улыбка.
– Может, я недооценил вас, доктор, – ответил капитан. Но его веселье быстро погасло. – Остался только один вопрос, который я должен задать вам, прежде чем продолжить.
Маккой ждал.
– У вас есть теория, почему безумие затрагивает только некоторых индивидуумов? – спросил, наконец, вулканец.
– По сути есть, – с усмешкой сказал Маккой, – Если… Я повторяю, если теория двойной вселенной верна, тогда понятно, что некоторые вещи всегда будут такими же, – он пожал плечами. – Как с халканцами, например: те же люди в обеих вселенных, такие же жизненные роли; просто в другой мерной плоскости.
Но я начинаю думать, что люди, не затронутые этим безумием, играют ту же роль в нашей вселенной, какую они играли в... иной вселенной, к которой они действительно принадлежат, – Маккой покачал головой. – Чёрт возьми, Спок, я доктор, а не теоретик, но полагаю, что вы уловили смысл. Использую себя в качестве примера: я, вероятно, не пострадал, потому что в обеих вселенных являюсь врачом. С другой стороны, Рэйчет... – он на мгновение замолчал. – Рэйчет в этой вселенной имеет склад ума, который сделал его инженером. Но в иной, в «реальной вселенной», если хотите, он мог бы быть бизнесменом или торговцем, или даже сутенером на Ригеле! Кто знает? Но он, наверное, кто-то совершенно другой, – Маккой вновь помедлил. – И всё же молекулы, которые определяют, как должен работать разум, вписаны в генетический код родителей. И, если этот код остаётся таким же в двух разных вселенных, однако изменяется окружение в параллельной вселенной, это выводит мозг из равновесия. В результате возможно безумие из-за невозможности справиться с переменами, – доктор вновь пожал плечами. – Или если хотите получить психиатрическое заключение – этот человек не на своём месте: разум восстает против всего, что, по сути, противоречит характеру.
После минутного молчания, вулканец открыл верхний ящик стола и вынул компьютерный диск.
– В сущности, – заявил он, – ваша теория подтверждают мою, и также теорию центральных корабельных научно-исследовательских компьютеров, – Спок помолчал. – Я также взял на себя смелость и построил кривую времени, которая, полагаю, покажет нам, когда ситуация выйдет за пределы точки невозврата.
У Маккоя расширились глаза, как только слова вулканца дошли до него. Он непонимающе уставился на диск.
– Спок, почему вы не сказали мне этого час назад? – потребовал он, гадая, не хотелось ли вулканецу просто увидеть его смущение.
Капитан поднялся и начал расхаживать по каюте. Когда он заговорил, его голос звучал очень тихо, почти напряженно.
– Поскольку я сам... пострадал... то не чувствовал, что могу доверять только своим теориям, исключая другие. Я... хотел посмотреть, придём ли вы и я, работая в разных условиях, к одному выводу и сформируем ли одинаковые гипотезы независимо друг от друга.
Маккой смягчился. Не так уж часто Спок признавался в каких-то сомнениях, слабостях.
– Тогда... полагаю, у вас... большие проблемы?
Вулканец почти с мукой закрыл глаза.
– Доктор, по моим расчётам, – ответил он, уклоняясь от прямого ответа, – у нас ровно пятнадцать вулканских стандартных дней, прежде чем безумие перейдёт границы возможности контроля и изоляции последствий, – Спок указал взглядом на диск. – За это время мы должны попробовать...
– Что? – потребовал Маккой; мгновение безнадежности подкралось, чтобы присоединиться к разочарованию. – Создать вселенную, существование которой никто из нас даже не может доказать? И за пятнадцать дней? – он неверующе рассмеялся. – Чёрт возьми, Спок, легенда гласит, что Земля была сотворена за семь дней! И теперь вы говорите мне, что вы и я – вулканец и простой смертный – собираемся создать целую вселенную за две недели! – снова раздался саркастический смех. – Без проблем, Спок, – ободряюще сказал он. – Вы займитесь туманностями и квазарами; я позабочусь о таких мелочах, как планеты, солнца и триллионы удивительных причудливых жизненных форм!
Вулканец упрекающе поднял бровь.
– Если вы можете предложить какую-то альтернативу, доктор, я готов её выслушать.
Маккой встал, собравшись что-то сказать, затем, сжав губы, качнулся на носочках.
– Если нет, – продолжал вулканец, – тогда я предлагаю вам просмотреть подготовленный диск. Вы найдете компьютерное подтверждение вашей теории в записи, доктор.
Маккой досадливо прикусил нижнюю губу – игнорировать ледяной тон вулканца было непросто.
– Хорошо, – наконец, сказал он, заставляя себя быть спокойным. – И я предлагаю вам сделать то же самое, изучите диск с видеосканированием, Спок, – он повернулся, чтобы уйти, но потом передумал. – О, вы заметите, что на тринадцати из ста девяноста восьми дисков отрицательное сканирование под коензалом.
Бровь поднялась.
– Объяснение?
Маккой почувствовал дыхание Смерти.
– Это, конечно, чистое предположение но... у меня теория, что эти тринадцать людей... уже прожили свою жизнь, возможно в какой-то другой вселенной, – он помолчал, размышляя об этом. – Что поднимает вопрос морали – имеем ли мы право... приговаривать этих людей на смерть, когда им был дан ещё один шанс на жизнь?
Долгое время вулканец молчал.
– Может быть, более подходящий вопрос будет: имеем ли мы право бездействовать, учитывая всё, что поставлено на карту?
Маккой глубоко вздохнул.
– Так или иначе, Спок, это обмен жизнями, – отбросив аргумент, он заставил себя понять вулканца и доктор был рад, что находится не в шкуре капитана. – Я знаю, что нет лёгкого ответа, – тихо сказал он, – так что не чувствую себя обязанным его найти. Это просто ещё один аспект, который нужно учесть.
Вулканец соглашаясь, склонил голову. Он обеспокоенно взглянул на настольный хронометр.
– Я понимаю, – пробормотал Спок, возвращаясь к креслу и садясь. Он посмотрел Маккою в глаза. – Что-нибудь ещё, доктор?
Маккой покачал головой.
– Ах, да, – вспомнил он и снова сел. – Кое-что ещё. Это новость об энсине – Кирке?
Вулканец резко взглянул на доктора.
– Ну, – сказал, растягивая слова Маккой, он был бы рад сменить тему, – вчера в полдень я говорил с его новым соседом – Джерри Ричардсоном, и тот сказал, что не видел Кирка, с тех пор как квартирмейстер поселил их вместе, – Маккой пожал плечами. – Может это ничего не значит, – произнёс он, прежде чем вулканец успел что-либо сказать. – Но когда посмотрите эти видеосканы, думаю, поймете, почему я немного... беспокоюсь за Кирка.
– Объясните, пожалуйста, – попросил вулканец, с любопытством склонившись вперёд.
– Я, конечно, не уверен, – нерешительно ответил доктор, – но Кирк имеет замечательное сходство с некоторыми образами на этом диске, – он откинулся назад и, задумавшись, закусил губу. – И я также узнал, что вы приказали Кирку явиться в лазарет прошлой ночью.
– Он так не сделал, – отметил вулканец, не особенно удивившись.
– Очевидно, нет, – подтвердил Маккой. – Но если бы вы спросили его об этом, он бы, наверняка привёл вам кучу причин, почему проигнорировал приказ, который необходимо было немедленно исполнить, а вы бы не поняли реальной проблемы, – он помолчал. – Но Кирк пришёл, шатаясь, в мой кабинет сегодня рано утром. И позвольте мне сказать вам, капитан, он выглядел, как испорченный пломиковый суп. Сначала, он сказал мне, что был неправ, не позволял никому прикасаться к нему, но потом стал требовать лидацин.
– Лидацин? – тихо повторил Спок. – Но почему он?.. – но потом пришёл ответ. Только под влиянием мощного транквилизатора, человек мог не спать; определённые электрические импульсы в мозгу будут заглушены; проникновение иномира не будет столь тяжелым для разума. Далеко не панацея, но, тем не менее, эффективное плацебо. Он посмотрел на Маккоя.
– В ответ на ваш вопрос, – ответил доктор, – я не дал ему его. Но когда попросил лечь, он начал пятиться, как если бы я представился убийцей с топором. Только с четырьмя санитарами мне удалось уложить его, и для проведения полного обследования понадобилась двойная доза коензала, чтобы успокоить, – он помолчал. – Когда я закончил с тестами, то узнал, что у этого парня несколько серьёзных проблем, которые раньше никто не обнаружил. – Маккой задумчиво покачал головой. – Хотел бы увидеть его видеосканирование, хотя подозреваю, он вместо этого предпочел бы пройтись по раскалённым углям.
Спок напрягся. Маккой подтвердил его подозрения относительно Кирка. Энсин был как-то важен.
– Доктор, вы обнаружили только эти... проблемы? – наконец спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально.
Маккой озабоченно нахмурил брови.
– Прежде всего, он довольно давно пристрастился к лидацину, и не к тому, что мы используем на корабле. Не спрашивайте меня, где Кирк доставал его, но он впрыскивал себе девяностопроцентный раствор не менее шести месяцев. Чёрт, Спок, не удивительно, что он вёл себя как зомби.
Спок помолчал.
– Полагаю, вы начнете лечение от наркомании.
Маккой кивнул.
– Конечно, но это займет время, – напомнил он вулканцу. – Главное лекарство – воздержание – и это для него будет нелегко. Хотя я и не одобряю страдающих наркотической зависимостью, ещё меньше мне нравятся реабилитационные колонии Ориона, в которых он окажется, если кто-нибудь кроме вас и меня узнает об этом. Но теперь...
– Я понимаю, – мягко сказал вулканец с чувством глубокого сожаления, что жизнь молодого энсина была в таком явном смятении. Человек был другим, подневольным... и как-то связан с критическим путём обеих вселенных. В размышлении вулканец поднял бровь. «Возможно, Кирк даже был ключом к ответу...»
– Единственный выход, который я могу предложить, – продолжил Маккой, вернув вулканца к реальности, – мы постараемся держать это в тайне, особенно от таких людей, как Доннер. Если Кирк хочет уйти из Флота, как утверждает, то может рассказать, что он наркоман – просто, чтобы получить отставку.
Вулканец поднял глаза.
– Очевидно, нет, – возразил Спок, – он бы воспользовался этой возможностью, пока ещё был в Академии, ожидая назначения, – капитан покачал головой. – Нет... Энсин Кирк решил быть здесь; и я не верю, что совершенно случайно.
Маккой задумался.
– Другими словами, вы считаете, что он пытается понять, как много ему может сойти с рук?
– Я не уверен, – ответил Спок, – никогда не понимал человеческой способности говорить одно, а хотеть совершенно другого.
Маккой усмехнулся.
– Как Братец Кролик и терновый куст [Братец Кролик – герой книги Джоэля Чендлера Харриса «Сказки дядюшки Римуса», – прим. перев.].
Выражение недоумения появилось на угловатом лице вулканца.
– Братец Кролик?
Но Маккой только рассмеялся.
– Неважно, Спок, – пробормотал он. Затем посерьёзнел, заставив себя вернуться к насущным проблемам. – Самое главное прямо сейчас начать курс лечения.
– Начинайте немедленно, доктор, – приказал Спок. В глубине души он понимал, что следуя чувствам, сильно рискует карьерой и, возможно, безопасностью «ШиКахр». Но перевод Кирка сейчас не послужил бы никакой полезной цели. «Спок, я бы был чертовски паршивым энсином». Фантомные слова вернулись, звуча так же ясно, как если бы человек стоял прямо перед ним.
Маккой кивнул, заметив отрешённый взгляд капитана.
– Я не знаю, – пробормотал доктор. – Может, я просто ищу ответ под каждым камнем, но есть в нём что-то такое, что стоит спасти.
– Какие травмы вы обнаружили? – наконец, спросил капитан.
Маккой усмехнулся.
– Он прошёл через многое, Спок – большинство относится ко времени проведённому в тюрьме на Земле. Несколько сломанных костей; все сейчас срослись. Тканевый рубец на левом лёгком от бронхиальной пневмонии, что не удивительно, учитывая его ослабленное состояние и тюремные условия жизни. Много ушибов, – добавил он, – и несколько порезов, – его тон стал мрачным. – Замечу, все свежие. Но физические травмы только верхушка пресловутого айсберга.
– Талосианское устройство, – заметил Спок с почти презрительными интонациями.
– Талосианское устройство, – подтвердил Маккой. – Эта чёртова штука использовалась на нём довольно широко – поэтому он не представил видеосканирование, – доктор покачал головой. – И неудивительно, что он пытался достать у меня. Ему, наверное, снятся кошмары, оставшиеся от устройства, концентрационный лагерь клингонов – цветочки по сравнению с ними, – он помолчал. – Я предписал ему бензаприн перорально – это должно в течение нескольких дней снять последствия прекращения приёма лидацина, – глаза медика потемнели от беспокойства. – Проблема только в том, что Кирку необходимо приходить в лазарет каждый вечер за таблетками. Я не могу доверить ему весь пузырёк, это будет как конфетка, в результате – передозировка.
– Оставьте препарат у меня, – предложил Спок. По крайней мере, это возможность ещё раз поговорить с энсином – и под более удобным предлогом. – Кроме того, было бы слишком заметно, если бы он приходил в лазарет каждый вечер, и даже Доннер, человек с ограниченным интеллектом, без труда поймёт причину.
Маккой казалось, сомневался, но кивнул.
– Я занесу его через пару часов, – ответил он, поднимаясь. – Что-нибудь ещё, Спок?
Вулканец на мгновение задумался.
– Нет, доктор, – наконец, ответил он.
– Хорошо, – заключил Маккой и направился к двери. – Поскольку у меня ещё есть несколько часов, чтобы соотнести эти данные, я лучше вернусь к своим бусам и погремушкам... – в какой-то момент доктора внутренне тряхнуло. Это казалось так естественно... как память о сне... «Спок называл его знахарем... а кто-то ещё стоял рядом, сдерживая улыбку». Он вздрогнул, и спросил себя, не началось ли и у него. «Кто-то ещё. Третья сторона треугольника. Человек с золотыми волосами, золотистыми глазами». Но прежде чем Маккой успел обдумать это, Спок встал, чтобы проводить его.
Вулканец взглянул на доктора.
– Я всегда подозревал, что ваши медицинские методы не вполне научны, – пробормотал он, хотя также ощутил необычное чувство дежа-вю, связанное со странным заявлением Маккоя. Спок на мгновение задумался, может тот, кто всегда был рядом – Маккой, и хотя в этом была определенная истина, он понял, что это не совсем точно. Шепчущие образы прошли через его разум. Синий и золотой. Тепло и товарищество. Украденные моменты, когда маска вулканца не сидела так плотно.
«Где-то, – сказал себе Спок, – он должен найти эту реальность снова... или создать».
Едва за Маккоем закрылась дверь, как настойчиво загудела панель связи. Вулканец подошёл к ней, напряженный по непонятным причинам.
– Это Спок, – сказал он, включив устройство.
– Капитан, – ответила Ухура, – мы только что получили передачу от Командования Флотом, – её голос звучал напряженно и недоумённо. – Адмирал С'т'кал приказывает «ШиКахр» немедленно следовать в Канусианскую звёздную систему, – последовала недолгая пауза. – Согласно сообщению, мы должны поднять канусианского посла на борт для переговоров по присоединению Кануса Четыре к Союзу.
Вулканец сел, глядя на панель. Переговоры посреди необъявленной войны, которую планировалось начать менее чем через неделю. Его бровь поднялась.
– Как далеко отсюда находится Канусианская система, лейтенант? – наконец, спросил он.
– Мистер Чехов сообщает, что Канус Четыре в двенадцати световых годах от наших нынешних координат, капитан.
Вулканец обдумывал ситуацию не более пятнадцати секунд, хотя для него это показалось часом. «Очевидно, – думал он, – канусианская миссия – это ещё один симптом безумия С'т'кала. А также... – понял вулканец, – она вполне могла помочь выиграть время – при условии, что он использует новые приказы в свою пользу. Если «ШиКахр» задержится, возможно, С'т'кал хотя бы отложит вторжение на ромуланскую территорию. Но... пожалуй, нет».
– Отлично, лейтенант, – в конце концов, ответил вулканец. – Передайте навигатору, чтобы заложил курс на Канусианскую систему при максимальном варпе. Сообщите мне, как только «ШиКахр» достигнет орбиты планеты.
Секунду, было напряженное молчание. Наконец, голос Ухуры пришёл по закрытому секретному каналу.
– Сэр? – спросила она приглушенным голосом. – А как насчёт... других приказов?
– По-видимому, Ухура, – ответил вулканец, легко обнаружив обеспокоенность женщины, – адмирал С'т'кал решил, что переговоры о мире с одной планетой имеют большее значение, чем начало войны с целой Империей. И... в данном случае, я считаю, что он прав.
Ухура мягко рассмеялась.
– Логично, капитан, – тихо сказала она.
– Конец связи, – он выключил устройство, откинулся в кресле и глубоко вздохнул. – «Вряд ли логично, – подумал Спок. – Но не неожиданно. С'т'кал действительно сошёл с ума... и вскоре, – думал вулканец, – он не будет одинок в своём безумии».
***
Был поздний вечер, когда раздался дверной зуммер, и хотя вулканец давно забросил перспективу уснуть, резкий звук, тем не менее, раздражал. Он встал с постели и только потом осознал, что проскользнул в медитацию при планировании деталей встречи с канусианским посолом. Спок взглянул на хронометр: два часа ночи, звонок прозвучал снова, настойчиво... и ещё более раздражающе.
– Войдите! – резко сказал он и удивился тону своего голоса.
Дверь открылась. В коридоре стоял энсин Кирк, взгляд его ярко-карих глаз нервно метнулся из коридора вглубь тускло освещённой комнаты. Ничего не говоря, он шагнул внутрь и двери со свистом закрылись за ним.
Вулканец взглянув на него, быстро обнаружил смущение, прячущееся за внешним проявлением неповиновения. На какое-то мгновение вулканцу стало интересно, что во всех возможных мирах, привело человека на порог его дома в этот час ночи, но постепенно вернулась память, и он вспомнил про таблетки, которые несколько часов назад ему оставил Маккой. Без предисловий Спок полез во второй ящик письменного стола, достал пузырёк бензаприна и вытряхнул на ладонь две капсулы, чувствуя необъяснимую взволнованность от присутствия человека. Он протянул таблетки Кирку, но энсин не поднимал взгляда.
– Думаю, Маккой рассказал вам о моей маленькой... проблеме, – как бы про себя пробормотал человек. – Но с каких это пор каюта капитана стала аптекой? – он был зол, что всё известно, и особенно расстроен тем, что командир был проинформирован. Но почувствовав, как его решимость начинает слабеть. Кирк встретился взглядом с вулканцем.
– Доктор сообщил мне о вашем пристрастии к лидацину, – подтвердил вулканец. Кирк был такой загадкой. Он никак не мог предугадать, когда человек рассердится, когда будет смущен, когда уйдёт в себя, станет упрям и совершенно непроницаем. И тот факт, что Спок встретил энсина недавно, не отменял жуткого ощущения беспомощности. – И в ответ на ваш второй вопрос, я подумал, будет лучше для всех заинтересованных, если вы придёте сюда, а не в лазарет, – он помолчал, потом решил рискнуть. – Вы... разумеется, не хотите, чтобы стало известно, что вы... что вы испытываете затруднения, и я не верю в искреннее желание – перевестись с этого корабля. – «Так, – подумал Спок, – это покер».
Кирк поднял глаза, собравшись это отрицать, затем с глубоким вздохом расслабился и без приглашения плюхнулся в удобное кресло.
– Не возражаете, если я сяду? – спросил он.
Брови вулканца взметнулись вверх, капитан опустился в своё кресло. Блеф начался. Он молча ждал.
– Почему вас волнует это? – спросил Кирк.
Спок отвёл взгляд. Но ставки были слишком высоки, чтобы позволить страху вмешаться в логику.
– Я... говорил о вашем случае с доктором Маккоем, – начал он, пытаясь понять, куда в конечном итоге приведёт заявление, – и пришёл к выводу, что вы можете стать решающим фактором в выживании этой... вселенной.
Но Кирк рассмеялся, вернув его к действительности.
– Это всё последствия тяжёлого полёта, капитан, – смело сказал он. – Знаю, «ШиКахр» получил странные приказы, но говорить мне, что я решающий фактор, немного чересчур, не правда ли?
Вулканец вздрогнул, отчаянно оглядывая комнату.
– Логичного объяснения нет, – ответил он честно. – Я могу только сообщить, что... чувствую... что является правдой, – Спок заставил себя снова посмотреть на энсина, его глаза хотели остаться связанными с глазами человека. Он не ожидал этого. Если раньше Спок запугивал энсина, сейчас казалось, что они поменялись местами – Кирк допрашивал его. И всё же... по ощущениям это было правильно, нормально, успокаивающе. Он уступил интуиции. – Как я уже сообщил вам ранее, есть большая вероятность, что через неделю мы погибнем. На данный момент, похоже, мы, как, люди, могли бы назвать это, купили какое-то время. Но скажу вам конфиденциально, что мы ещё не в полной мере осведомлены относительно того, с чем столкнулись, ни как... исправить нанесенный ущерб, – Спок сделал паузу, пытаясь понять, правильное ли решение он принял. Но скрывая информацию ничего не добьёшься, и, возможно, будет только хуже. Ему было интересно, что думает человек, какие мысли мелькают в сообразительном уме. – В любом случае, – продолжил он немного погодя, – мы отозваны в Канусианскую систему, – Спок выдержал напряженный взгляд. – И я включил вас в десант.
У Кирка расширились глаза.
– Почему?
Вулканец колебался, он свёл кончики пальцев, желая, чтобы это действие приносило успокоение, для которого предназначалось.
– В вашем личном деле из Академии указано, что вы были весьма искусны в дипломатии, энсин, – ответил он, выбирая формальный подход. – И, поскольку несколько членов экипажа временно... выведено из строя... Я нахожу необходимым использовать ваши услуги.
Кирк уставился на вулканца, на красивом лице медленно появилась улыбка.
– Предположим, я откажусь?
Бровь Спока вновь поднялась.
– В таком случае, – ответил вулканец, – нет другой альтернативы, кроме как ускорить вашу немедленную отставку из Флота, – он помолчал. «Покер». – Вас транспортируют в космопорт на Канусе Четыре и, в конечном счёте, доставят в орионскую колонию, – Спок блефовал. Он наклонился, положив локти на стол. – Решение ваше, Джим.
Кирк встал, недоверчиво покачивая головой. Почувствовав вспышку старого гнева, он отвернулся от вулканца. Но гнев быстро исчез, уважение к командиру, прогнало его прочь.
– А что заставляет вас думать, что я не ухвачусь за шанс? – удивился Кирк.
– Вы не дурак, энсин, – ответил вулканец. – Я верю, что вы... – он замялся, пытаясь справиться с чувствами, которые вдруг накатили на него. – Я верю, что вы... я вижу вас в иной роли, чем нынешняя, я чувствую, кто вы, – заявил он, наконец. – И что вы... – Но это было нелегко говорить; вулканские дисциплины и логика боролись за выживание, – ...что вы... найдёте силы в себе, чтобы... помочь в этом деле.
Кирк покачал головой, затем повернулся к вулканцу, ему было интересно, возможно ли вновь доверять. Он хотел что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Кирк глубоко вздохнул.
– Ладно, – уступил он, наконец. И почему-то это незадело ни сильную гордость, ни упрямое эго, чего он почти ожидал. – За всё хорошее, что сделано вами, я пойду в десант.
Вулканец слегка кивнул.
– Спасибо, – пробормотал он, сознавая нелогичность этого. – При нашей скорости, мы должны выйти на орбиту Кануса рано утром. Пожалуйста, явитесь в транспортаторную комнату в 08:00.
Кирк кивнул, внезапно почувствовав себя неловко, когда заметил две капсулы бензаприна на столе вулканца. Он повернулся к двери.
– Энсин?
Кирк остановился, но не взглянул на вулканца.
– Вы?..
Кирк покачал головой в ответ на невысказанный вопрос.
– Скажите доку, я смыл всё в сортир, – тихо сказал он, и выскользнул в коридор, прежде чем вулканец успел ответить ему.
Выйдя из капитанской каюты, Кирк, закрыв глаза, прижался к переборке. Кто-то другой велел ему сказать то, что он сказал. Кто-то в его разуме. Кирк рассеянно покрутил простое золотое кольцо Академии на левой руке, опустился на пол, его била дрожь. Кто-то ещё... «Я верю, что вы... я вижу вас в иной роли, чем нынешняя, я чувствую, кто вы».
Он глубоко вздохнул, погладив гладкий металлический корпус корабля. «Она... серебряная богиня. Время меняться...»
Молча, Кирк встал, опираясь на прохладную переборку и прислушиваясь к приятному гулу двигателей. Реальность дышала... теперь легче.
***
Кирк вошёл в свою новую каюту. Осмотревшись, он стянул рубашку, плюхнулся на кровать и закрыл лицо рукой. Несмотря на продолжительную прогулку в ботаническом саду корабля, уснуть не получалось. Разговор, состоявшийся с вулканцем сейчас, по прошествии времени, ставил его в замешательство. Снова ощутить на себе заботу было нелегко, особенно после ночи, когда умер инструктор Сорек. Друзья покинули его, их и без того было не очень много; но, несмотря на то, что неписаным правилом Академии всегда было – «каждый сам за себя», его охватывала горечь всякий раз, когда приходили воспоминания. Но теперь оказалось, что кто-то, кто должен быть чужаком, и капитаном корабля к тому же, собрался помочь ему. Но более всего беспокоило человека – проявлял заботу он... или кто-то внутри него.
Глубоко вздохнув, Кирк вскочил на ноги и сверился с хронометром: менее чем через час он должен быть в транспортаторной комнате.
Когда Кирк пошёл в ванную, чтобы принять душ и переодеться, входная дверь открылась, явив его нового соседа по каюте.
Ричардсон улыбнулся, войдя в комнату.
– Ну, – сказал он, с любопытством глядя наКирка, – она, наконец, выгнала тебя?
Захваченный врасплох вопросом, Кирк остановился.
– Разве кто-то меня выгнал? – осторожно спросил он.
Ричардсон пожал плечами, садясь на край своей кровати.
– Оттуда, где ты спал последние две ночи, – уточнил он, стягивая форменные чёрные сапоги, и бросая их в беспорядке валяться в углу. – Ты не оставался здесь, – добавил Ричардсон, – так что я, естественно, предположил, что... – он заговорщически подмигнул.
Несмотря на столь самонадеянную натуру соседа, Кирк расслабился. Ричардсон, очевидно, был не таким как Доннер.
– Нет, – пробормотал он, – «она» не вышвырнула меня, – Кирк снова направился в ванную, затем вернулся назад. – Я просто гулял в компании растений, – пояснил он.
Ричардсон рассеянно кивнул, отбросил форму и, улёгшись на спину, стал глядеть на пальцы свои ног, которыми вовсю шевелил.
– Да, – сказал он, – я много туда ходил, когда только был назначен на «ШиКахр». Всегда приятно привести свою девушку куда-нибудь, где вам ничто не напоминает о том, что мы сидим на большой потенциальной бомбе, – Ричардсон вздрогнул. – Чёрт возьми, если бы случай в инженерном закончился иначе, то куски тебя и меня разбросало бы отсюда до Толианской Империи!
Кирк задумчиво улыбнулся.
– Значит... это не просто слухи? – спросил он, садясь на край своей кровати. По крайней мере, Ричардсон, казалось, был готов поговорить о службе и не задавать много неудобных вопросов.
Энсин пожал плечами.
– Я не знаю, – сказал он, наконец. – Все в псилаборатории пытаются держать это в тайне, но... – Ричардсон усмехнулся, – Земля слухами полнится.
Кирк улыбнулся.
– Ты работаешь в лаборатории?
– Ага, – подтвердил Ричардсон. – Боюсь, что так.
Кирк нахмурил брови.
– Ты, кажется, внесебя от радости.
– Ну, – ответил Ричардсон, лениво потянувшись, – сейчас мы ввязались в видеосканирование более половины экипажа. Док держит рот на замке, но не трудно понять – что-то происходит. Чёрт возьми, – продолжал он, – когда за дверью в очереди стоит двести человек, можно поспорить, что к тому есть причина.
– Есть какая-нибудь идея по поводу этой причины?
На лице Ричардсона мелькнула улыбка.
– Ну, я хотел бы думать, что это мой фан-клуб, по крайней мере, в отношении женщин, однако в данном случае, кажется, это вспышка паранойи или чего-то в этом роде, – он снова подмигнул. – Безопасники были вооружены сачками для бабочек и булавками, так что я бы не слишком беспокоиться, Джим.
Кирк рассмеялся – впервые рассмеялся за прошедшие несколько месяцев.
– А что насчёт тебя?
Взгляд Ричардсона стал отстранённым, его лицо вдруг помрачнело; на мгновение Кирк подумал, что потерял своего нового соседа по комнате. Но энсин сделал глубокий вдох и привстал на локте, его лицо выражало огорчение.
– Я не знаю, – сказал в итоге Ричардсон. – У меня было несколько приступов.
Кирк успокаивающе улыбнулся.
– Например?
– Например... – энсин засмеялся над воспоминаниями. – Поднялся на мостик... делал вещи, которые не могу объяснить.
Кирк ждал.
В итоге, Ричардсон продолжил.
– Я просто явился на мостик, как если бы был должен.
– Ну и что? – спросил Кирк. – Что тут такого странного? – по какой-то причине, Ричардсону показалось, что он работает на мостике. Волнение. Облегчение.
– Ничего, – ответил Ричардсон. – Все знают, как туда попасть, даже люди, которым не положено это знать! – он пожал плечами, как будто для того, чтобы притупить память. – Но странно было, что я опустился в кресло навигатора и начал шутить с Сулу, как будто это было самым обычным делом в мире. К счастью, – простонал он, – это происходило в пересменку, так что капитан Спок не присутствовал на мостике. Все остальные, должно быть, подумали, что я просто дурачусь или что-то в этом роде, но... это не так.
Тот холод, который всё время висел над головой Кирка, придвинулся чуть ближе, когда он подумал о своих реакциях в каюте капитана всего несколько часов назад.
– Тебе просто казалось естественным вести себя так, – предположил он.
– Да, – Ричардсон согласился и смущенно рассмеялся. – И это ещё не всё. Когда взглянул на панель, я знал каждую кнопку, каждый маневр корабля, какой он может сделать. И при этом никогда не был обучен навигации. Я был заинтересован гуманитарными науками, научно-исследовательской деятельностью; никогда не занимался аппаратурой и не ходил на стратегические курсы. Но, клянусь тебе, Джим, я знал всё это! Я мог бы пилотировать этот корабль, также как Сулу – или, может быть, даже как Спок!
– Так что же показал твой видеоскан? – с любопытством спросил Кирк.
Ричардсон пожал плечами.
– Я... не проходил его, – сказал он и неубедительно рассмеялся. – Не спрашивай меня, почему, Джим, но... мысль о том, что машина расскажет все мои тайны, заставляет кожу покрываться мурашками, – его улыбка стала шире. – И С'Парва рядом...
Кирк усмехнулся.
– Думаю, я знаю, что ты имеешь в виду, – ответил он, легко обнаруживая у своего соседа по комнате влечение к кателланке. Медленно сформировалась идея. – Так... так почему ты – во имя науки, конечно, – сказал он лукаво, – не найдёшь какой-нибудь способ чтобы уговорить С'Парву создать телепатическую связь с тобой? – он пожал плечами, чувствуя себя расслабленно и комфортно со своим новым другом. – Из того, что я слышал о кателланцах, она будет не хуже видеоскана – и смущаться придётся меньше.
Ричардсон посмотрел на Кирка, потом моргнул.
– Ты серьёзно, не так ли?
Кирк улыбнулся.
– Почему бы и нет? – спросил он. – Ты мог бы сказать ей, что это контрольный фактор в эксперименте по созданию более «гуманного» видеоскана.
Широкая, понимающая улыбка медленно расцвела на лице Ричардсона.
– Ты знаешь, – размышлял он, – она может пойти на это, – Ричардсон помолчал, принял вертикальное положение и поглядел на хронометр. – Она выйдет в первую смену, менее чем через час, – продолжал он, как бы про себя. Наконец, Ричардсон встал с постели, потягиваясь и зевая. – И это хорошая идея, Джим – я имею в виду контрольный фактор.
Кирк пожал плечами.
– Дай мне знать, как всё пройдет, – попросил он, вставая и направляясь в акустический душ. – Я бы остался рядом, чтобы подержать тебя за руку, но мне надо быть в транспортаторной комнате через полчаса.
Брови Ричардсона сошлись.
– В транспортаторной комнате?
– Да, – крикнул из ванной Кирк, быстро подбирая комфортные параметры на механизме душа. Проведя несколько приятных минут под покалываниями звуковых волн, он открыл дверь и вышел в гостиную. Кирк залез в шкаф и снял красную шёлковую форменную рубашку.
Но Ричардсон быстро подошёл, схватил её и швырнул через всю комнату.
Джерри копался в шкафу, пока не нашёл голубую рубашку.
– Вот. Проживёшь немного дольше, Джим, – настоял он.
Кирк с сомнением нахмурился.
Ричардсон пожал плечами.
– Давай просто скажем, что на этом корабле – или, возможно, любом другом – ты не хочешь носить красную рубашку в десанте.
Кирк смеясь, покачал головой... и быстро натянул голубую рубашку.
* * *
Десантный отряд, состоящий из пяти членов, транспортированный по заданным компьютеру координатам, оказался в болотистой местности, где в изобилии росли большие деревья, напоминающие земные кипарисы. От горячих луж поднимались «дьявольские» испарения и, подобно призрачным пальцам, хватали серебристо-серое небо. Далеко на горизонте, зловеще бормотал гром, и редкие вспышки молний прорывали себе путь сквозь облака.
Капитан Спок осмотрел окружающую обстановку с выражением лица, граничащим с раздражением, затем обернулся, чтобы увидеть десант. Маккой и Кирк стояли с одной стороны; Доннер – неудачная замена Альварес в последний момент – и посол Вулкана Селон с другой. И если бы не логичная часть его разума, Спок мог бы подумать, что это кошмар. Сырой, мускусный запах достиг его ноздрей, и он уже чувствовал, что стоячая вода просачивается в его сапоги. Вулканец почти по-человечески вздохнул.
Однако этот кошмар стал значительно более живым, когда он начал ощущать, что за отрядом пристально наблюдают; даже посол Селон, который был прикреплён к «ШиКахр» на протяжении трех лет, казалось, нервничал.
Спок сделал шаг вперёд.
– Что показывает трикодер, энсин Кирк?
Кирк глядя на устройство, следовал за капитаном.
– Какие-то помехи, капитан, – доложил он. – Когда мы только транспортировались, я обнаружил гуманоидные формы жизни в четверти мили отсюда; но показания вдруг изменились. Возможно, последствия шторма.
Вулканец кивнул. Из предосторожности он потянулся за фазером, но тут на него обрушился «дождь» из копий и стрел, которые появлялись отовсюду и ниоткуда.
Спок смутно помнил, как отдавал приказ рассредоточиться, и слышал Доннера выкрикивающего в коммуникатор распоряжение о чрезвычайном подъёме.
Последнее, что Спок увидел, прежде чем почувствовал, как что-то острое кольнуло в спину с удивительной силой, был знакомый мерцающий эффект транспортатора, отправляющий Маккоя и посла Селона в безопасность на «ШиКахр». По-видимому, цепи транспортатора так же были затронуты бурей, неожиданно подумал он. Спок мог только надеяться, что Доннер, Кирк и он сам будут следующими, так как сомневался в способности людей выжить, если они будут захвачены воинственным канусианским первобытным племенем. Однако дикари не могли знать, когда и где отряд транспортируют вниз... если...
Чувствуя, что теряет сознание, Спок вынул фазер. «Если бы он мог стрелять до тех пор, пока техник транспортатора изменит настройки...»
Зрение затуманилось от усиливающейся боли, Спок мог видеть только шестерых дикарей – трое направили копья на Доннера, а трое других нацелили примитивное оружие на Кирка.
Не зная почему он это делает, вулканец перевёл фазер в смертельный режим, перекатился на бок, и, невзирая на накрывшую его волну боли, тщательно прицелившись, отправил трех дикарей к их предкам в забвение.
– Джим! – закричал он, видя решительное выражение на лице Кирка. Спок не заметил, что человек с удивительной скоростью вытащил свой фазер. – Джим!
Вспышка молнии и фазерный взрыв.
Опять, как смертоносный дождь, с неба стали падать копья.
Это было последнее, что видел Спок.
Обзорам
@темы: Star Trek, Переводы, "Убивающее время"
-
-
12.05.2013 в 19:52Спасибо!
-
-
12.05.2013 в 20:04-
-
12.05.2013 в 20:06-
-
12.05.2013 в 20:11-
-
12.05.2013 в 20:56Интересно, что они гораздо ближе к своим собственным правильным местам, чем Кирк.
Маккой, собственно, там же - доктором, рядом со Споком, и ему не хватает только капитана в их троице.
А Спок поднялся на одну ступеньку, куда никогда не хотел, кстати. Больше того, хотя у Спока есть все способности для того, чтобы быть капитаном, и огромный интеллект, однако эта должность препятствует раскрытию полноты его личности, как ни странно - ведь обычно считается, что более высокий пост дает человеку возможность лучше реализовать себя. А тут, будучи ограничен от всех подчиненных самим рангом, да еще без такого всепроникающего обаяшки, как Кирк - полувулканец остается закрытым, невольно совсем придушивая в себе человеческие черты, которые так любил вытащить наружу Джим))
А вот из Кирка, действительно, плохой, плохой энсин!
-
-
12.05.2013 в 21:29Маккою повезло, видать присказка "Я доктор, а не..." помогла. )
А Споку тяжело и он всё сделает, чтобы исправить время.
А вот из Кирка, действительно, плохой, плохой энсин! Джим предупредил, Джим сделал. ))
-
-
12.05.2013 в 21:40Ааааааааааа, это лучший комплимент! Спасибо))