Переводчик: я. ))
Бета: Алгиз
Глава третья
Капитан Джеймс Т. Кирк проснулся среди ночи, более темной, чем обычно, испуганный сном, проскользнувшим через эфирные пальцы памяти. Он оставил его в одиночестве, потряс до глубины души, когда же Кирк попытался открыть глаза, то обнаружил, что парализован.
читать дальшеОбразы из сна продолжали двигатьсяв его разуме, подобно привидениям, а ощущение было таким, будто информация вводится в компьютер, неготовый к принятию новых программ. Он сопротивлялся, корчась под одеялом, на лбу от напряжения выступили капли пота.
Капитан знал, что проснулся, но кошмар не спешил отпускать его. Разум Кирка был вырван из него, выдернут невидимыми руками и вброшен в другое существо, совершенно иное по своей сути. Его мышцы оставались напряжёнными, как паруса на корабле, и он застыл от ужаса, не способный двигаться или дышать. Воспоминания, которые когда-то были приятными, стали вдруг недоступны, его прошлое исчезло в длинном чёрном туннеле. Перед внутренним взором обрело форму болезненное воспоминание: женщина, которую он любил, женщина, которую потерял. Корабль – его корабль. Всё ушло.
– С-Спок? – позвал он, ощущая этот зов, как крик, но в действительности то был не более чем шепот. Вулканца... уже не было. Знакомая связь казалась непонятной и далёкой, как если бы её больше не существовало.
На один страшный миг – Спок был мёртв. Человек бессознательно понял, что остался наедине с призраками. Прежде идея одиночества никогда не пугала его, но теперь чувство бессмысленного, страшного одиночества пришло, чтобы жить в нём с удвоенной силой. Из горла вырвался мучительный вопль страдания, когда его разум инстинктивно потянулся к Споку.
«Нет, не умер. Не совсем». Кирку показалось, что он почти смог ощутить мысленный контакт, который всегда был раньше. Но тот ускользнул... и исчез.
Время кувыркнулось.
Назад... Вперёд.
Где-то в глубине сознания, человек уже корил себя за внезапный и беспрецедентный провал своего командования, но открыв, наконец, глаза, он понял, что то был не более чем сон во сне.
Тяжело дыша, Кирк понял, где он, удивился, почему дрожит от страха и зачем мысленно потянулся к человеку, которого никогда не встречал лично. А больше всего Кирк недоумевал, отчего должен считать капитана-вулканца «ШиКахр» другом.
Избавившись от дезориентации, он заставил себя дышать спокойно и медленно улёгся в чужую постель, сон ушёл прочь и превратился в реальность.
Быстрый взгляд на стоящую рядом кровать подтвердил, что его сосед – Пол Доннер, человек, которого ему представили менее двадцати четырёх часов назад – всё так же крепко спит, по-видимому, его не беспокоили сны.
Кирк с усилием встал, прошёл в маленькую ванную и, чтобы прогнать последние остатки сна, плеснул себе в лицо холодную воду. Его гнев вернулся с новой силой, когда Кирк понял, что он не капитан звездолёта и никогда не будет им, и что сны были просто ещё одним способом талосианского устройства преследовать его, постоянно возвращая в прошлое.
Теперь даже те воспоминания, которые всегда были так отчётливы и ясны, казались далёкими – больше, чем видение... меньше, чем воспоминание. Он твёрдо сказал себе, что сбивающие с толку сны и злоба были связаны с задержкой: Кирка призвали на службу в Звёздный Флот около шести месяцев назад и только вчера назначили на VSS «ШиКахр».
Он с подозрением оглядел тускло освещённую каюту, не обращая внимания на тихий храп Доннера, и попытался избавиться от чувства отчуждённости при взгляде на незнакомую обстановку. Всё ощущалось неправильным... но Кирк и не ожидал ничего другого.
И он согласился с тем, что не хочет, чтобы было иначе.
Внимательно оглядев спальню настороженным, твёрдым взглядом карих глаз, Кирк, убедившись, что Доннер спит, вернулся в гостиную. Он достал небольшой потрепанный чемодан, который небрежно бросил, принеся на борт; опустился на колени, нащупал его и, открыв, вынул два небольших предмета.
Пройдя в ванную, трясущимися руками Кирк поднял шприц на свет, наполнил последними каплями из ампулы, затем поднёс к запястью. На мгновение что-то внутри него восстало; оно подсказывало – ему не нужно порождённое наркотиком принятие Судьбы. Но Кирк отмёл досадную мысль в сторону, когда отрывки сна вернулись, напомнив ему, что он потерял... то, чего никогда не имел.
«Она... серебряная богиня. Она.
Умерла и похоронена».
Он прижал гипоспрей к голому запястью, лишь слегка поморщившись, когда игла со змеиным шипением под высоким давлением ввела холодную жидкость в вену.
Круглолицый Доннер во сне дал себе пощёчину, как будто хотел убить несуществующую муху или паука, затем тревожно хрюкнул, его мощное тело перевернулось на живот, и сильные руки положили подушку на растрепанные волосы, он нырнул глубже в сон.
Введя наркотик, Кирк спрятал улики обратно на дно чемодана и, шатаясь, неуверенно лёг в кровать, едва успев натянуть одеяло по грудь, прежде чем его одолело головокружение. Он с ужасом понял, что это была последняя доза лидацина. На Земле легко купить наркотики, но на корабле, это было невозможно.
Кирк закрыл глаза, до боли прикусив губу.«Спать. Она будет там. Но только там».
С тяжёлым вздохом энсин Кирк сдался действию наркотика: тьме, населённой духами и с более приемлемой реальностью. Он больше не тот человек, каким был всю свою жизнь, он больше не капитан Джеймс Т. Кирк. Теперь он тоже призрак, ещё один призрак далёкой несуществующей реальности. Джеймс Т. Кирк, которого он знал, сейчас не больше, чем сон, незнакомец, время от времени приходящий в кошмары энсина, требуя свой ранг и корабль, а они в этой вселенной никогда не будут его.
Как только ромуланский флагман вышел из гиперпространства и проскользнул на орбиту своего родного мира более чем в двадцати световых годах отсюда, капитан Джеймс Т. Кирк перестал существовать.
***
Капитан Спок, завершая ежедневный осмотр с обычной точностью, шёл по пустынным «ночным» коридорам. Всё было в порядке: системы управления огнём на палубах с четвёртой по одиннадцатую полностью функционировали; уровень радиации в инженерном отсеке находился в пределах нормы; главный инженер Скотт проверил баланс материи-антиматерии в гондолах; варп-двигатель работал должным образом; корабль патрулирует Ромуланскую Нейтральную Зону на варп-один.
Вулканец изучил контрольный перечень вопросов по блокноту, сделал соответствующие отметки, а затем, сунув его подмышку, повернулся, чтобы вернуться назад. Но когда Спок взглянул в длинный, пустой коридор, он почувствовал что-то холодное рядом с собой. У него закружилась голова; гравитация вдруг изменилась вдвое от нормы. Палуба показалась ближе к голове, чем к ногам. Спок глубоко вздохнул, удивляясь непривычному ощущению головокружения. Он опёрся рукой о переборку, его ушей достиг слишком громкий стук блокнота, ударившегося об пол.
Реальность дрогнула, словно недовольный ребенок, бьющийся в истерике, и на миг коридор изменился, стал полностью освещённым, как в дневное время, с большей кривизной, как если бы Спок внезапно оказался на палубе ближе к центру купола блюдца. Вместо вулканских надписей, обозначающих уровень палубы и инструкции, перед его глазами поплыл земной английский.
Он заморгал, чтобы избавиться от этого бреда, затем вспомнив как правильно бороться с головокружением, опустился на колени и, прижавшись головой к стене, стал глубоко дышать. Воздух был плотный – земной, а не вулканский.
«Один. Ты один, Спок. Ты больше мне не сын».
Он сильно потряс головой, пытаясь прогнать слова, которые за прошедшее с тех пор время уже исчезли в его сознании. Слова, сказанные ему отцом, когда он принял командование «ШиКахр». Спок бессознательно отрицал это, но Сарек был прав. Товарища, которого Спок когда-то предполагал найти среди звёзд, он не нашёл. Однако его воспоминания были менее реальны и более сопоставимы с изображениями на киноэкране. Но это не так больно. Естественное отторжение легче принять.
Спока затошнило, и он ощутил солёно-металлический привкус безумия, не испытываемого им много лет. «Вулкан. Т'Принг. Дом, жена, семья и надежда: всё ушло. Что же осталось? Звёзды – которые Т'Принг были запрещены. Космос – свобода. Изоляция – приемлемо... для вулканца. И командование – другой дом».
Спок сделал ещё один глубокий вдох, пытаясь встать. Но прежде, чем он поднялся, перед его мысленным взором материализовалось лицо с решительными чертами, загорелая кожа, выразительные карие глаза и неотразимая человеческая улыбка, прядь золотисто-бронзовых волос падала на середину высокого лба. Всё ещё... незнакомец. Человек, который обитал в снах.
«T'hy'la?» Спок на мгновение задумался, мог бы этот человек быть товарищем, другом, братом. Но... нет. Образы, полученные во время физической или умственной болезни не считаются точными.
Он закрыл глаза, подавил тошноту и медленно поднялся, опираясь на стену. Но у него сильно задрожали ноги, поэтому Спок ухватился за переборку.
Сквозь длинный туннель, который не имел ни начала, ни конца, он услышал голос. Спок открыл глаза на звук.
– Капитан?
К его плечу прикоснулась рука – твёрдая, сильная, человеческая.
– Капитан? С вами всё в порядке? Сюда, капитан Спок, присядьте, я свяжусь с лазаретом.
Рука осторожно попыталась усадить его на палубу, но он стал сопротивляться, отрицательно покачал головой. Спок моргнул, фокусируя взгляд. На него смотрел инженер Скотт. Эфирный туннель сократился и, наконец, исчез. Вулканец сделал глубокий прерывистый вздох, и реальность стабилизировалась.
– В этом нет необходимости, инженер, – ответил капитан, бессознательно отклоняясь назад, пока рука человека не соскользнула. Он узнал Скотта, вернувшего его назад – но... откуда? На мгновение Спок испытал нелогичную обиду.
– Я... я уже хорошо себя чувствую.
Скотт с сомнением посмотрел на него.
– Вы уверены, капитан? – спросил он с тревогой. – Простите меня, но я скажу, вы выглядите так, как будто облетели вокруг галактики с варп-скоростью без скафандра!
Вулканец покачал головой, и рассеянно поправил бордовую командирскую тунику. В шёлковой ткани ощущается холод, нелогично подумал он. «Холодно, чужой и не на месте». Он окинул взглядом коридор. «Сейчас всё нормально. Соответствующая кривизна помещений. Вулканские надписи. Приглушённое освещение ночных коридоров. Всё абсолютно нормально».
– Я должен... удалиться в свою каюту, инженер, – заявил Спок нетерпящим возражений тоном. – Вы можете заняться своими служебными обязанностями.
Скотт стоял, озадаченно глядя на командира-вулканца.
– Со всем уважением, капитан, – ответил он, – уже три часа утра. Моя смена закончилась четыре часа назад. – Скотт протянул руку, чтобы поддержать вулканца, но остановился, когда капитан отошёл, намеренно избегая его прикосновения. – По крайней мере, позвольте мне увидеть, как вы дойдёте до вашей каюты, – предложил он.
Наконец, вулканец кивнул.
– Хорошо, мистер Скотт, – нелогично спорить, подумал он, вспомнив, как могли быть заботливы эти непредсказуемые люди.
Краем глаза Спок изучал инженера, когда они пошли, очень медленно, как отметил он, по коридору к турболифту.
Дойдя до лифта, Спок повернулся к человеку. Лицо инженера было сострадательным, добрым и дружелюбным... но не лицом из видения.
– Со мной действительно всё в порядке, мистер Скотт, – успокоил человека вулканец, чувствуя внезапную необходимость побыть одному. – Пожалуйста, не беспокойтесь, дальше я сам.
После долгого молчания Скотт кивнул и нехотя отошёл в сторону, думая, поймёт ли он когда-нибудь упрямство капитана-вулканца.
***
Энсин Джим Кирк не пробыл на борту корабля VSS «ШиКахр» и двух дней, как случилась первая драка.
Он смотрел на молодого болвана, который был его соседом по комнате, и чувствовал, как нарастает гнев, его щеки потемнели.
– Послушай, Кирк, – с саркастической ухмылкой надменно сказал энсин, прижимая его к стене коридора. – Мы не хотим, чтобы ты здесь был ещё больше тебя. Так что лучше бы тебе просто привыкать делать то, что говорят!
Джим сопротивлялся мужественно, но безуспешно. Доннер был, по крайней мере, на тридцать фунтов тяжелее его, на шесть дюймов выше и очень агрессивен. Внезапное восстановление призыва в армию, не проводившегося на Земле с Тёмных Времен, и силы ромуланцев, угрожающие в любой момент вторгнуться на территорию Союза, повлияли на Доннера, вызвав желание драться. Но, как отметил Кирк, на по-детски круглом лице Доннера читалось открытое неприятие. В Джиме вспыхнула искра старого огня.
– Доннер, почему бы тебе не отвалить? – ударив его коленом, холодно спросил Кирк, и закряхтел от боли, когда Пол сжал его горло. – Если мы будем вынуждены жить вместе, – продолжил Джим сдавленным голосом, – то тебе лучше привыкнуть к этому!
Хватка ослабла, лицо Доннера замаячило ближе.
– Я был здесь первым, уклонист! – высокомерно напомнил ему Доннер.
Кирк рассмеялся, несмотря на боль в горле, ногах, руках. Он понизил голос до обманчивого мурлыканья.
– Первыми были неандертальцы, Доннер, – насмешливо ответил Кирк. – Но запомни одну вещь, солдатик: у меня нет большой любви к Звёздному Флоту, Союзу, к тебе и твоему чёртовому комплексу превосходства! Я попробую выбраться отсюда, даже если это убьёт нас обоих, – опасная улыбка появилась на его губах. – Или, может быть, ты просто исчезнешь ночью, просто, как твои неандертальские предки!
Доннер громко рассмеялся, потом бросил Кирка на переборку так, как будто отшвырнул грязную рубашку.
– Для маленького сукина сына у тебя удивительно большие цели! – холодные серые глаза Доннера ожесточились, его руки впились в воротник формы Кирка. – Теперь слушай, коротышка, и слушай внимательно. Твоё досье на борту этого корабля ни для кого не секрет. У тебя, очевидно, был выбор между Звёздным Флотом и тюрьмой, и по каким-то причинам, неизвестным ни Богу, ни человеку, ты выбрал Флот. Поэтому тебе придётся жить с этим решением, или в конечном итоге твоя задница проведёт на гауптвахте всю эту миссию. Ясно?
Кирк посмотрел на энсина с холодной, смертельной ненавистью. Из всех возможных соседей по комнате, он просто должен был получить Доннера.
– Кто умер и сделал тебя Богом? – резко спросил Кирк.
Но Доннер только пожал плечами со злобной усмешкой.
– Пост в службе безопасности имеет определенные преимущества, Кирк. Тебе повезло, что Вулкан вошёл в состав правительства Земли, или у тебя не было бы выбора! Ты был бы вздёрнут на ближайших высоковольтных проводах. Но поскольку ты здесь, и так как нам придётся мириться с твоим присутствием до конца твоего краткого визита, лучше усвой своей маленькой головкой, что ты мой личный раб? Понимаешь, коротышка? Ты ешь, когда я приказываю; спишь там, где я скажу, и делаешь всё, что я, чёрт возьми, тебе прикажу!
Кирк уголком глаза заметил, что несколько членов экипажа остановилось посмотреть на ссору, и почувствовал, как горячий прилив смущения заливает ему лицо. Но на мгновение сновидение нахлынуло на него, принося головокружение и тошноту, он мог лишь молча смотреть на Доннера до тех пор, пока в реальность не вернулся гнев. Кирк опустил голову, закусил губу, в последнем отчаянном усилии взять свой, надо признать, горячий нрав обратно под контроль. Но это было безнадежное дело.
– Я всё прекрасно понял, Доннер, – сказал он голосом, в котором слышалась необычная уступчивость. Но когда Джим поднял карие глаза, они горели неприкрытой ненавистью.
Кирк услышал, как несколько членов экипажа одобрительно захихикало.
Это было его последнее сознательное воспоминание, прежде чем огромный кулак Доннера отправил его по спирали вниз в тёмную пучину кошмаров, которую он так хорошо знал. Но даже в этом поражении, Кирк ощутил странный вкус победы.
Никто не командовал им. Он никому не принадлежал.
За неделю произошло ещё три драки; и когда энсин Джеймс Кирк не смог появиться на своём посту четвертый день подряд, он получил письменный вызов к капитану. Кирк не пришёл.
Обзорам